- В твои руки я отдаю свою душу. В твои руки я отдаю свою душу...
Снова и снова он бормотал эти слова, чувствуя жжение в руке и на щеке. Пока, наконец, существо не выбило из него воздух, ударив в бок. Он наклонился, и появился запах хуже, чем все, что Крис чувствовал со времен войны, когда тела мертвых и умирающих складывали в погребальные ямы, и они, как правило, лежали, раздувшись на солнце, несколько дней, прежде чем их зарывали. Эта тварь пахла еще хуже, как будто родилась в одной из этих ям. Он был мускулистым после пиршества, которое он провел за последние несколько дней. Но в черных глазах не было сострадания, только пустая потребность в большем. Он наклонился ближе, обнюхала его руку и разочарованно прищелкнула языком.
Затем тварь склонила голову набок и посмотрела ему в глаза.
- В тво-о-о-и-и-и ру-у-уки-и-и-и! В тво-о-ои-и-и ру-у-уки-и-и!
Онa снова издалa кудахчущий звук, прежде чем издать еще один приступ смеха, похожий на скрежет железных гвоздей по надгробию. Крис уставился на неe и смотрел, как тa просто всталa и ушлa. Он смотрел, как существо бежит к пирамиде вдалеке.
- Напасть направилaсь в Дункан, - пробормотал он, прежде чем рухнуть на землю.
Солнце медленно садилось, и небо выглядело так, словно его побили, с пурпурными и зелеными полосами. Через равнину ехал дилижанс, подпрыгивая на неровной земле и поднимая за собой облако пыли. Кучер подпрыгнул на жесткой деревянной скамье и щелкнул кнутом в воздухе над лошадьми.
- Давайте, паршивые ублюдки! Ату! Ату!
В сумеречной земле раздался резкий треск. Лошади взвизгнули, когда карету потащило по грязи, а заднее колесо раскололось. Из кабины донеслись потрясенные крики, и багаж отскочил назад вместе с кучей разбросанной одежды. Айзек боролся с вожжами и сумел остановить коня до того, как лошади были ранены.
- Черт бы побрал эту повозку! - Айзек уставился на разрушенное колесо и сплюнул толстую, вязкую коричневую прядь.
- Боже, Айзек! Мы глубоко сожалеем о решении направиться живописным маршрутом. Ты уже дважды чуть не убил нас!
- Приношу свои извинения, мистер Харрисон, вам и вашей очаровательной жене. И вам тоже, мистер Барби, и вашей хозяйке. Просто сломалось колесо. Если бы я мог попросить вас, джентльмены, помочь мне, мы могли бы отправиться в путь через...
Мистер Харрисон высунул голову из окна.
- Это будет вычтено из твоего жалованья. Мы хотели посмотреть страну, а не заниматься физическим трудом каждый день.
Все четверо осторожно вышли из неуклюже накренившейся кареты. Дамы испустили вопли неудовольствия, увидев свои наряды, усеявшие грязную землю. Они поспешили собрать свои вещи, пока ветер не унес их дальше.
- Будь осторожен, мой лепесток! Берегись змей! - завопил мистер Харрисон. Он огляделся в поисках Айзека, но не увидел его возле сломанного колеса. - Куда же теперь подевался этот неотесанный негодяй?
- Я уже не раз говорил тебе, что надо было ехать поездом. Мы могли бы осмотреть достопримечательности с комфортом. Моя задница сплошь в синяках. Если бы не короткая передышка в Дюнкерке, боюсь, я бы забыл о цивилизованной жизни в этой проклятой повозке, - мистер Барби пристально смотрел на дам, собиравших одежду.
Он слегка улыбнулся, когда налетел порыв ветра и сдул их юбки, а они отчаянно гонялись за шароварами и нижними юбками. Но улыбка быстро исчезла, когда он увидел женщину на лошади. Грязную женщину-бродягу, которая осмелилась сесть верхом на свою лошадь и насмехаться над ними.
Мистер Харрисон не обращал внимания на уколы своего делового партнера – он оттачивал этот навык на протяжении многих лет.
- Айзек, черт бы тебя побрал, куда ты запропастился?
- Я здесь, господа! Я нашел нечто ужасное!
- И что теперь? - тихо выругался мистер Барби. - Чертов идиот. Нам нужно наверстывать упущенное, а не исследовать этот пустынный ад.
Мужчины осторожно прошли по высохшему руслу ручья и обнаружили Айзека, стоящего над трупом, мистер Харрисон тихо присвистнул, а мистер Барби снял цилиндр и прижал его к груди.
- Я видел стервятника, который сидел на дереве и пристально смотрел в землю. Я думаю, он еще жив.
Крис неподвижно лежал на земле, его грудь едва поднималась. Его рука распухла почти вдвое по сравнению со здоровой. На его щеке запеклась темная кровь.