- Тогда зачем ты это делаешь?
- Потому что это не первая тварь, которая хочет, чтобы я преследовал ее. Я не умру здесь, не так. Доверьтесь мне.
И он вышел в открытую дверь.
15
Племена
Собравшиеся вожди танцевали вокруг костра, их песни наполняли шатер и разливались в ночи. Звезды наверху, казалось, пульсировали и гасли в такт их пению. Они бросали порошки в пламя, и цвета оживали. Тишина опустилась на палатки снаружи, когда эффекты мощной магии послали эхо в воздух.
Хассе Ола дернулся, когда палочки с чернилами пронзили его кожу. На его кровоточащей груди и животе начали проступать замысловатые узоры. Обереги от зла, тщательно вытравленные в памяти, передаются из поколения в поколение на святой защите. По мере того, как песня набирала силу вокруг него, он начинал биться все больше и больше. Как будто зло уже отчаянно пыталось укорениться в его теле и разуме и боролось против ритуала. Оставалось еще несколько часов, пока все это не завершится, но лица вокруг были полны мрачной решимости.
Его голова откинулась назад, и все тело напряглось. Он испустил в палатку рев боли и ярости, от которого песня слегка дрогнула. Она возобновилась с еще большей силой, когда он закричал. Его глаза резко распахнулись и злобно уставились на шкуры над ним. Его левый глаз смотрел дико, карий, со зрачком размером с кончик деревянной иглы. Его правый глаз, весь черный, наполнился ненавистью и голодом.
Брэдли стоял на улице, глядя на ботинки, лежащие на боку в двух лужах крови. Слезы текли по его щекам, когда он сжимал дробовик побелевшими костяшками пальцев.
- Вернись, тупой сукин сын, - прошептал Карл, наблюдая за тенями.
Брэдли не шевельнул ни единым мускулом. Он застыл на месте.
- Брэдли. Ну же, очнись. Если ты убьешь свою чертову дурацкую задницу, это не вернет ее обратно.
Он повернулся и посмотрел на Карла.
- Почему? Что мы вообще сделали этой твари? Что она вообще делала, кроме как напивалась и рисовала?
Карл обнял его за плечи и повел обратно к бару.
- Они думают не так, как мы. Ими движет потребность. Зло не подчиняется тем же правилам, что и мы. Давай вернемся в дом, где безопасно, хорошо?
- Мы должны отомстить, Карл. За Коди и Мэри Джо. И Трейси, - oн зарыдал, уткнувшись в плечо Карла.
Карл неловко похлопал его по спине, стараясь одновременно смотреть во все стороны.
- Так и сделаем. Пойдем в дом. Мы здесь беззащитны. Лучше всего в тесноте. А ты иди внутрь. Все наверху. Иди и запрись с Кензи. Ты нужен ей сейчас.
Брэдли выпрямился и вытер лицо рукавом. Он попытался сосредоточиться и вернулся в бар. Карл ободряюще улыбнулся ему. Затем он снова повернулся к улице.
- Я здесь, паршивый ублюдок! Выходи и посмотри мне в лицо! - крикнул он в ночь.
- Я-я-я зде-е-есс-с-сь.
Карл резко обернулся, чтобы найти источник голоса. У него отвисла челюсть, когда Брэдли повернулся к нему, беззвучно шевеля губами, и у него на глазах Брэдли словно разошелся по швам. Он стоял бледный, с шевелящимися губами, и его кишки и внутренности потоком хлынули на пол бара. Брэдли уставился в пол, пытаясь понять, что происходит. Он отчаянно потянулся вниз, чтобы засунуть окровавленные веревки обратно в теперь уже пустую полость, и медленно упал на колени. Карл не мог ни моргнуть, ни заставить себя пошевелиться. Он смотрел, как Вендиго улыбается – темнота на фоне темноты. Он небрежно взмахнул когтем, и голова Брэдли свалилась с неподвижного тела. Он долго смотрел на Карла, не переставая ухмыляться, а потом повернулся и побежал к лестнице.
- Михаил! Он поднимается по лестнице! - крикнул он.
Он увидел, как над ним затрепетали занавески. Он заставил себя двигаться, его тело сопротивлялось ему. Его разум кричал, чтобы он сел на лошадь и поскакал как можно быстрее и как можно дальше. Вместо этого он побежал внутрь, предупреждая тех, кто был наверху.
Крики раздались, когда он достиг нижней ступеньки лестницы, и вскоре последовали выстрелы. Перескакивая через две ступеньки, он пробежал через разбитую дверь в спальню. Прошло несколько секунд. Десять. Может, пятнадцать. Но это было все, что потребовалось Таре, чтобы быть разрезанной от внутренней стороны бедра до горла. Она лежала, задыхаясь, на кровати, пока ее жизнь утекала в пуховый матрас. Эмбер торчала из стены. Буквально. Ее ноги в хлопчатобумажных чулках подергивались. Ее руки были прижаты к бокам, когда ее с силой протащили сквозь стену. Ее "Дерринджер" все еще был зажат в руке.
- Эмбер, ты еще жива? - cпросил он.