Он вспомнил о камере на отделении психиатрии. Принудительное заключение. Неприятная, но необходимая мера.
Хатч ворвался в комнату, нарушив как ход мыслей Тома, так и ход всего собрания, когда с силой распахнутая дверь грохнула о стену. Хатчу не было необходимости что-либо говорить, все сразу поняли: что-то случилось с Сарой.
– Куда она пошла? – услышал Том голос Чарли Хэмфриса.
Том подождал, пока Хатч выдохнет: «На лестницу», и исчез.
Он несся на шестнадцатый этаж. Он ворвался в приемную, и служитель испуганно вскочил из-за стола с дубинкой в руке.
– Доктор Робертс здесь?
– Господи! Вы как на пожар.
– ОНА ЗДЕСЬ?
– Сейчас посмотрим. Она записалась и прошла в комнату четырнадцать минут десять назад. Вышла через три минуты.
– Черт побери! – Он расписался в журнале, подождал, пока служитель позвонит охраннику, бросился к двери Мириам. Охранник сидел на стуле у стены.
– Откройте!
Охранник, подняв глаза, узнал Тома.
– Ни звука с тех пор, как ушла доктор Робертс. – Он отпер дверь и широко ее распахнул.
В комнате было холодно от ночного воздуха. Зиял темный проем окна, решетки на нем не было.
– Сара уходила одна?
– Да. Минут пять назад, не больше. Она ничего не сказала.
Том подошел к окну. Он не смог бы спуститься вниз или взобраться этажом выше, если бы вылез отсюда. Но Мириам, очевидно, смогла, потому что ее здесь не было.
Мириам быстро шла по Центральному парку, направляясь к Вестсайду. Она буквально зверела от голода. К тому времени, когда пришла Сара, она уже сорвала решетку с окна. И это было очень кстати. Саре хотелось, чтобы ее обняли. Но Мириам не могла себе настолько доверять – по крайней мере в таком состоянии. Она пообещала страдающей Саре, что поможет ей, и назначила встречу в своем доме через полчаса. Затем она спустилась по стене на боковую дорожку, в то время как Сара, высунувшись из окна, наблюдала за ней.
Она бежала по Шип-Медоу; скалы зданий вздымались, поблескивая, за мрачными силуэтами деревьев. За полчаса ей многое нужно было успеть сделать.
Выскочив из парка, она замедлила бег. Теперь она шла быстро, пересекла Семьдесят шестую улицу и стала считать дома, выискивая тот, куда ей нужно было попасть.
Она выбрала дом за четыре двери от цели, чтобы не быть замеченной на лестнице. Перескакивая через четыре ступеньки, она неслась мимо дверей квартир, откуда слышались звуки работающих телевизоров, доносились запахи жареного мяса. Домчавшись до верхнего этажа, она взобралась по лестнице на крышу. Правила безопасности Нью-Йорка предусматривали, что у квартиросъемщиков должен быть свободный выход на крышу. Ей это было только на руку.
Эти старые, стоявшие в ряд дома соединялись общими стенами. Мириам беззвучно шла по крытым толем крышам, пока не добралась до цели. Владелец этого дома был. неглуп. Он построил дополнительное помещение, соорудив на крыше спальню. Таким образом, квартира стала двухэтажной, с роскошной винтовой лестницей, соединявшей спальню с гостиной. Мириам считала это место идеальным для охоты ранним вечером, потому что можно было забраться в спальню и ждать удобного случая, стоя наверху, у винтовой лестницы. Отсюда было видно всю гостиную внизу.
Спальня имела выход на крышу, запертый на пружинную задвижку. Ее можно было открыть изнутри, но не с крыши. Так думали хозяева. Замок на двери не меняли. Это был тот же самый нестандартный механизм, что и шесть лет назад. Через тридцать секунд она оказалась внутри. От двери к полу спальни вели три ступеньки.
Глядя из темноты вниз, сквозь винтовую лестницу, она оценила обоих жильцов. Девушка была легче, ее надо будет взять живьем. Мириам осмотрела мужчину. Этот человек идеально соответствовал ее запросам. Все было точно так же, как и в тот раз: молодая пара, обеденное время. Единственная разница заключалась в том, что тогда с ней был Джон и они вместе удовлетворяли свой голод на полу этой спальни.
Мириам воспользовалась старым приемом – она зашипела. Обедавшие внизу прислушались. Она зашипела снова, громче.
– Неужели там кошка? Она опять зашипела.
– Фрэнк, там наверху кошка.
– Черт бы ее побрал.
Она зашипела вновь, воображая себя кошкой, испытывающей боль.
– Фрэнк, сходи посмотри. У нее, наверное, что-то болит.
Заскрипел стул. Мириам стремительно отступила в ванную. Через мгновение в спальне зажегся свет, и на лестнице послышались тяжелые шаги Фрэнка. Она наблюдала за ним, оставаясь в тени, все тело ее напряглось перед решающим броском. Он сделал в точности то же самое, что и его предшественник: осмотрелся и, ничего не заметив, наклонился, чтобы заглянуть под кровать.
Мириам не нуждалась в скальпеле. Природа снабдила ее острым и жестким языком, замечательно подходящим для этой цели, поэтому она мгновенно проникла в плоть. Раздался резкий вздох, ноги забились по полу... Мужчина был мертв. За десять секунд она наполнила свое тело огнем его жизни.
– Фрэнк? Что это там за чавканье?
Мириам, достав из сумки тряпку с хлороформом, снова удалилась в ванную. Она взяла с собой кучку одежды, оставшуюся от того, что раньше было мужчиной.
– Фрэнк?
Она снова издала кошачье шипение. Затем топнула.
– Ты убиваешь это животное? Фрэнк, это, может быть, кошка миссис Рэнсом! – Раздалось придушенное шипение. – Фрэнк, не надо! – Грохот отодвигающегося стула, быстрый топот.
Мириам прекрасно знала, что представляют собой такие особы. С ней она будет действовать просто – шагнет в освещенное пространство, так что та на мгновение застынет на месте. Девушка добралась до верхней ступеньки.
– Фрэ-энк? О!.. – Она стояла, разинув рот от удивления, в замешательстве хлопая глазами.
– Я из полиции, – с этими словами Мириам одним прыжком преодолела разделявшее их пространство. – Все в полном порядке.
Девушка закачалась, забормотала что-то в тряпку с хлороформом, затем обмякла. Мириам сложила то, что осталось от Фрэнка, в обычный черный полиэтиленовый мешок для мусора. Находившаяся без сознания девушка представляла собой более сложную проблему, но Мириам все тщательно продумала. Самой рискованной частью операции будет дотащить ее до дома. Если кто-то выйдет из другой квартиры, когда она будет нести ее по лестнице, ей придется снова убивать.
Она быстро спустилась вниз. Никого на лестнице не было. Она заметила нескольких человек на улице, но в человеческом обществе женщины занимали положение, которое никак не связывалось с мыслями о насилии, так что Мириам почти не тревожил тот факт, что ее помощь своей «слегка поддатой» подруге может вызвать какие-либо подозрения.
Они добрались до дому без всяких инцидентов, причем Мириам то успокаивала девушку, находившуюся в полубессознательном состоянии, то угрожала ей. Но до тех пор пока девушка не оказалась запертой в стенном шкафу спальни, Мириам едва могла думать о чем-то другом. Повернув ключ в замке, она поняла, что наконец-то все готово. Было девять тридцать. Мириам сыта и снова может спокойно пребывать в обществе человеческих существ. И к тому же Сару ждала ее первая жертва.
С растущим отчаянием Том искал Сару – искал в ее кабинете, затем в лаборатории, потом в лаборатории Джеффа, где они должны были переливать ей кровь. Там находился Джефф с необходимым количеством свежей крови.
Но Сары там не было.
В конце концов ему пришлось признать очевидное. Несмотря на свое состояние, она ушла из Риверсайда.
– Сколько у нее остается времени?
Выражение лица Джеффа недвусмысленно отвечало на этот вопрос.
– Этого я и боялся.
– Я сделал все, что мог, Том. Я буквально ограбил Красный Крест, чтобы достать это.
Том бросился в коридор, вне себя от ужаса и горя. Как могла она так поступить? Ему пришла в голову мысль, что Мириам, возможно, похитила ее, но он отверг эту идею. Даже Мириам не смогла бы вылезти из окна с Сарой на руках.
Он зашел в конференц-зал, увидел развалившегося в кресле Хатча. Филлис обрабатывала его мокрыми бумажными полотенцами.
– Хатч, – с надеждой в голосе обратился к нему Том, – у вас есть какие-нибудь мысли насчет того, куда она могла пойти?