Глядя, как кормщик устраивается на скамье гребцов, Макс неожиданно спросил:
— Вы не знаете, куда прошлой ночью выходил Ванойта из пещеры?
Тот резко повернулся:
— А он куда-то выходил?
Макс пожалел о своем вопросе, но и обманывать Седого тоже не хотелось. Он неопределенно пожал плечами:
— Не уверен, просто ночью я его в пещере не видел.
Седой нахмурился:
— Надо будет разобраться.
Макс не стал ничего отвечать. Он с большим уважением относился к кормщику. Впрочем, как и к Ванойте, и сейчас искренне пожалел старика. Слишком грозно прозвучало последнее обещание Седого.
О чем бы тот не думал, но многочасовое управление лодкой утомило даже бывалого кормщика, и вскоре чуткий слух Макса уловил свистящее похрапывание Седого. Почти сразу к нему подсел Ванойта. Чувство неловкости усилилось.
Старик долго молчал, посасывая свою погасшую трубку, — не иначе собирался с мыслями. Наконец вынул трубку изо рта и, указав на наполняющие лодку куски моржовой туши, сказал:
— Много еды. Хорошо.
Морщинистое лицо Ванойты, как обычно, ничего не выражало, но голос звучал совсем не радостно.
— Теперь до конца зимы точно хватит, — уточнил Макс.
— Хорошо, — повторил старик тем же печальным голосом, потом повернулся к Максиму и неожиданно быстро зашептал ему прямо в лицо: — Нельзя возвращаться! Обещай, что никогда не вернешься назад! И другим не позволишь! Никому не позволишь!
Макс брезгливо отодвинулся и попытался отгородиться от наседающего ненца ладонью. Изо рта старика несло тухлятиной, а может, и чем-то еще.
— Куда возвращаться?
— Туда, где мы были. Это гиблое место. Обитель Нга — подземного духа!
Макс неожиданно почувствовал раздражение. Скорее всего, виной тому стали безумный взгляд старика и вонь из его рта.
— Не знаю, чье это место, — резко сказал он, — но если бы мы вчера не нашли эту бухту и не высадились на берег, то наверняка утонули. А если бы даже лодка выдержала, то Пашка с его раной точно не пережил вчерашний шторм.
— Подземный дух никогда не отпускает свои жертвы. Твой друг скоро умрет. Его душа уже отравлена ядом.
— Что ты несешь?! — Макс замахнулся на старика, но в последний момент сдержал сжатый кулак. — Вань, иди, проспись! И не болтай чушь!
Ванойта даже не понял, что только что едва избежал затрещины. Поднял свое морщинистое личико с доверчивыми глазами и залепетал по-новой:
— Нельзя возвращаться. Никому нельзя. Там смерть.
— Да понял я, — огрызнулся Макс.
Ванойта одобрительно кивнул и тут же нырнул в гущу гребцов. Черт бы побрал выжившего из ума старикана.
На этот раз Седого разбудили громкие голоса. «Павел умер!» — была первая мысль. Но когда он открыл глаза, увидел, что Павел как ни в чем не бывало сидит на носу лодки, на месте зверобоя, и вместе с другими гребцами радостно машет руками.
— Наконец-то! Вернулись! Застава! С возвращением! — раздавалось с разных сторон.
Седой приподнялся на скамье — рассмотреть, что впереди, мешал трепещущий перед глазами парус. Но когда кормщик выглянул из-за него, то увидел знакомые очертания родного берега. Сердце радостно забилось в груди, и он с облегчением плюхнулся обратно на скамью. Добрались. Все-таки добрались!
Над морем занимался рассвет, и огни северного сияния сменились теряющей краски бледно-сиреневой дымкой. Значит, он проспал не два-три часа, как собирался, а гораздо дольше. Седой повернулся к Максиму, которого оставил за себя возле руля. Тот сидел с совершенно невозмутимым видом и лишь слегка улыбался, хотя должен был немедленно разбудить кормщика, едва завидев родные места. Не иначе, решил сам привести лодку на Заставу, хитрец.
— Не устал еще? Давай-ка, освобождай место, — нарочито строго сказал Седой, но изобразить гнев не получилось, и он смягчился. — Кто первым заметил?
Макс прекрасно понял вопрос.
— Я. Как стало светать, показалось что-то знакомое. Пригляделся — точно, наша бухта.
«Вот же глазастый черт! — с завистью подумал Седой. — Даже раньше Пашки разглядел, который сидит на носу, считай, на месте впередсмотрящего». Он вынул из-за пазухи бинокль и приложил к глазам. Плыть до берега оставалось не больше часа, а при попутном ветре — и того меньше. Эти воды считались безопасными. На подходе к бухте напасть на охотников могли только крыланы, но еще до наступления холодов гигантские птицы вместе со своими выводками подались на юг, оставив Новую Землю людям и настоящим хозяевам островов — саблезубам.