Вообще моё положение сложилось так не сразу. Оно составлялось из разных неприятных случаев, когда невольно становился изгоем для огромного коллектива.
Однажды зимой, наш старшина в отсутствие роты собрал все зимние спортивные шапки из прикроватных тумбочек и бросил в общую кучу. Видите ли, ему не понравился порядок в тумбочках и то, как они там лежали. Целая куча разнообразных черных шапок!
Вернувшись с самоподготовки, я обнаружил пропажу, среди курсантов роты возник ажиотаж, все рыскали свою шапку в общей куче. «Добродушный» Влад дал совет взять любую. Я, недолго думая, так и сделал, потому, как найти свою не смог. А без шапки бежать на утренней пробежке в мороз совсем не хотелось. Как оказалось, я взял шапку одного матерого суворовца, который был настолько опытен, что догадался пометить свой головной убор заранее. Рота вышла на вечернюю поверку. А он остался и пробежался по всем тумбам. В тот вечер перед строем меня объявили «крысой», в простонародье вором. Тогда я не смог уснуть до утра, боялся, что тот суворовец учинит надо мной расправу и его поддержат другие в той затее.
Очередной случай был попроще. Захов оставался за старшину. После вечерней самоподготовки он отправил меня в учебный корпус по кабинетам собирать все взвода на улицу для построения и последующего убытия в казарму. Один из взводов, славившийся своим показным «пофигизмом» послал меня куда подальше. Когда же этот взвод не вышел, все претензии посыпались на меня. Я передал послание этого взвода старшине. Захов передал его командиру роты. А наш капитан был человек мстительный, и дерзкий взвод был наказан дополнительными часами строевой подготовки, да ещё и задержан на пару суток от отпуска. Меня стали ненавидеть и они. Для них я стал «стукачем». Конечно, Захову никто ничего предъявлять не стал, он выполнил свой «долг», передав мои слова командиру роты. А я остался крайним. Сергей Арсеньев – награды и «почетные» звания первого курса: «стукач» и «крыса»...
***
Наше время.
Меня разбудил молодой официант в белом халате. Приснившееся училище сейчас спешно растворялось в белом тумане краткосрочной памяти.
– Я принёс вам еду, командир, – произнес робко тот и откланялся.
Когда я успел стать среди этих людей командиром?!
Судя по самочувствию, проспал довольно долго. Бодрый, отдохнувший и голодный. На столе, на подносе красовалось что–то напоминающее омлет и котлеты. Не самое лучшее сочетание. Поел свой сытный завтрак (надеюсь сейчас утро). Желтый напиток оказался вином незнакомого мне происхождения, по крепости, градусов двенадцать, по вкусу как японское сливовое вино.
– С добрым утром! Дорогу не забыл, Сережа? – прозвучал над головой голос Филисы из некого встроенного в стене динамика. – Давай в гостиную подходи, закончим вчерашний разговор...
На стульчике лежал серый комбинезон, внизу стояли такого же цвета ботинки на липучках. Одежда, вероятно, предназначалась мне. Оделся, всё подошло идеально. Вышел. Судя по голосу, Филиса от меня что–то хочет, возможно, получится договориться.
На стеклянном столе у дивана, стояло в ряд пять одинаковых флаконов со светло–голубыми духами. Запах учуял мгновенно, слишком резкий. В нос ударило сразу несколько уровней парфюмерных нот: бергамот, лимон, ирис, корень фиалки, жасмин, ландыш, роза... Филиса сидела в таком же комбинезоне, как и у меня, задумчиво смотрела на свою парфюмерию.
Деловито перевела на меня свой соблазнительный взгляд и кивком пригласила присесть.
– Ну, Сережа, выспался? – начала она, когда плюхнулся на мягкий диван. В её голосе звучала некая наигранная ласка. Это меня насторожило. – Помоги мне найти подделку.
Громко фыркнул себе под нос. Вот же засранка! Я похож на дегустатора?
– Здравия желаю, командир Филиса, – огрызнулся и все же решил ответить. – Вторые слева, относительно вас – подделка. Первый уровень аромата слишком резкий, второй практически никакой. Я думаю, что если оставить их открытыми дня три, они вообще выдохнутся...
– Великолепно! – хлопнула в ладоши та. – Даже не принюхивался! Или интуиция?! Как ты это сделал?! Признавайся.
– Я же аромамаркетолог, – усмехнулся горделиво. – Придвиньте их ближе друг к другу, и я уже ничего не смогу учуять без близкого контакта. А так, всё предельно ясно. Если бы, к примеру, дул ветер или работал потоковый кондиционер, или букет цветов стоял рядом в вазочке, пришлось бы взять каждый флакончик в руку.