Он что-то ещё продолжил говорить, но я просто не в том состоянии, чтобы вообще кого-то слушать. Я с большим трудом сообразил, куда мне надо идти, и, открыв дверь, я зашёл внутрь палаты №67. Дед лежал под капельницей, с полузакрытыми глазами, накрытый бледно-бирюзовой простынёй. От одного его вида меня бросало в дрожь, ведь я почти не узнавал человека, с которым провёл большую часть своей жизни.
Знаете, что самое интересное? Если вы проживёте до старости, вас всё равно погубит РАК. Плевать, есть ли у вас наследственная предрасположенность или нет, вы всё равно умрёте от РАКА. В каждом из нас, каждую минуту образуются эти самые раковые клетки, приближая нашу мучительную смерть всё ближе и ближе. Это будет со всеми.
Я смотрел на него пару минут, не находя в себе силы, чтобы подойти. Казалось, что если я сделаю это, то он умрёт, так и не успев сказать что-нибудь на прощание. Я замер.
Не знаю, сколько точно я простоял на месте, но после того, как дед сделал знак в мою сторону, я направился к нему, забыв о своём страхе. Я присел на койку и устремил свой взгляд в пол, почувствовав себя одиннадцатилетним мальчишкой, который вот-вот разревётся.
- Вот и выскочила болячка наружу. – Он попытался засмеяться, но смех этот превратился в сильный кашель.
Я пытался выдавить из себя какое-нибудь слово, хотя бы какой-нибудь звук, но в горле будто застрял огромный комок, не дающий мне разговаривать. С другой стороны, я и не знал, что сказать. Это была для меня стрессовая ситуация, заставившая меня просто окаменеть. Через пару секунд дед протянул свою дряблую руку ко мне, как бы напоминая мне о том, что я не один. Я взял его за руку, но легче мне точно не стало.
- Хочешь поговорить?
В полном недоумении я повернул голову в его сторону, и посмотрел в старые глаза. По глазам человека можно понять очень многое. Честно признаюсь, до этого момента я и не представлял, как определяют настроение человека всего-то по выражению глаз. В эту секунду я понял, что мой дед по-настоящему счастлив. Его лёгкая тёплая улыбка освещала морщинистое лицо, а глаза были полны какой-то чуждой мне добротой. Я видел его таким первый и последний раз в своей жизни.
- Я прекрасно знал, что умру от рака в ближайшее время. Когда мне стало хуже, я решил написать тебе письмо о том, что ты должен быть здесь как можно скорее, ведь я не знал, сколько у меня оставалось времени. И я был так рад, когда увидел тебя перед домой вместе с той девушкой. Лесли, верно? Не теряй её.
- Я постараюсь.
- Хорошо.
Наш разговор прервал врач, так резко зашедший в палату. Дверь заскрипела, и я обернулся на этот неприятный звук. Его лицо оставалось таким же серьёзным, как во время нашей недавней встречи.
- Прошу прощения, но я вынужден попросить вас покинуть палату. Время уже позднее, пациенту нужно принять таблетки и отдохнуть. Если хотите, можете прийти завтра утром или днём.
- Я приду.
Я в последний раз посмотрел на деда, и, лениво поднимаясь с больничной койки, покинул палату в лёгком расстройстве. На скамейке меня ждала Лесли, опрокинув голову вниз. Я подошёл к ней ближе, и положил руку на её плечо.
- Нам пора идти. – Пробормотал я, даже не пытаясь показывать эмоций. Они отсутствовали.
Лесли встала и поплелась за мной в машину. По дороге домой бы оба молчали. Наверное, она боялась что-либо сказать мне сейчас. Плохое настроение всплыло на поверхность, и Лесли знала это. С другой стороны, я и не ждал от неё никаких слов. Мне просто хотелось ехать, курить, ехать и ещё раз курить.
В доме стало как никогда одиноко. Такая мысль посетила меня впервые после смерти бабушки. Пускай я и не посещал этот дом после её смерти, но я, почему-то, был в этом уверен. Всему виной РАК.
Лесли прошла в мою (уже её) комнату, пока я, закинув ключи от дома на кухонную тумбу, плюхнулся на диван. За такое короткое время моего пребывания здесь, диван успел насквозь пропахнуть сигаретами, за что я себя, как ни странно, винил. Будет достаточно сложно избавиться от этого горького запаха.
Теперь дни проходили не так быстро, как раньше. Я с трудом находил себе какое-нибудь дельце: в основном ездил на машине. Я тратил бензин снова и снова, без цели гоняя по пустым трассам Вулф Ридж, и мне это доставляло безумное удовольствие.
Стоит ли говорить о том, что я последовал совету своего полумёртвого деда, и начал отношения с Лесли Макбрайд? Это странно, я не состоял в отношениях с университета. Хотя, это вовсе не странно, нет, скорее непривычно. Где-то через две недели после того, как деда положили в больницу, я предложил Лесли перейти на новую ступень нашей необычной «дружбы», и она согласилась. Сейчас она единственный человек, который способен вызвать улыбку на моём хмуром лице. Мы также вместе посещали больницу, привозили цветы и иногда фрукты.