— Просто давайте ей добавочную дозу синтамила, пока её желудок не перестанет урчать, — предлагает дедушка Питер. Я с надеждой смотрю на маму, пока она раздумывает над предложением дедушки. — Иногда метод проб и ошибок отлично работает, — добавляет он.
— Думаю, несколько дней мы можем так делать, — говорит мама, но она не выглядит уверенной.
Я с облегчением откидываюсь назад и губами шепчу: — Спасибо, — дедушке Питеру.
— Но, — добавляет мама, — если это не сработает, мы покажем её кому-нибудь.
* * *
Следующим утром я отправилась в «Свет Счастья» Единого Мира на ежемесячную встречу по межличностному общению. Когда я вошла в крытый стеклянный дворик (где создаются все игры и игрушки), голограмма гигантского розового животного с шипами по всей спине и частично по животу, играла на банджо и пела:
«Счастливое время. Весёлое время.
Единый мир любит нас всех!
Здесь вам всегда рады. Всегда приходите.
И пусть здесь звучит только радостный смех!»
Я остановилась и уставилась на неё. Не потому что была восхищена или удивлена, скорее, я испытала отвращение. Серьезно? Люди правда захотят купить игрушки или игры, если гигантское розовое, утыканное шипами, похожее на свинью животное споёт им какую-то идиотскую песенку? Большинство людей просто шли мимо прямиком к магазинам, лишь некоторые, в основном маленькие дети замедляли шаг или останавливались.
Девочка лет пяти-шести стояла передо мной, смотря вверх и широко открыв рот. Она была одета с ног до головы в розовый шёлк и хлопок с рюшами и блёстками. Она с трепетом смотрела, как анимированная бутылочка синтамила с большими глазами и толстыми руками плывёт вниз. — Помните, всегда нужно принимать свой синтамил! — произносит она, затем смеётся, когда розовое создание хватает её, открывает крышку и с пыхтением выпивает всё содержимое. Жутко, если вам интересно моё мнение.
— Мы можем взять одну такую, мамочка, ну, пожалуйста? — умоляет маленькая девочка женщину, которая занята своим Гизмо, а утыканное шипами розовое существо спускается вниз и располагается прямо перед ребёнком. Когда странное животное и бутылка начинают танцевать и петь вокруг неё, девочка визжит от восторга.
Кто-то дёргает меня за рукав и произносит: — Мамочка, а можно и мне одну такую? — Я поворачиваюсь и вижу глупо хихикающую Язю. Сегодня на ней тёмно-синие брюки и жакет с тремя пуговицами. Её волосы аккуратно разделены пробором и заправлены за уши. Язя всегда выглядит согласно той роли, которую она должна играть, а сегодня это Прилежная Ученица. В отличие от меня, не подчиняющейся правилам. На мне надеты ярко-голубая шерстяная толстовка и настоящие джинсы, мягкие и настолько изношенные с фермерских времен моей бабушки, что на задницу и коленки пришлось наложить заплатки.
— Что это должно было быть за животное? — спрашиваю я, пялясь на розового монстра, танцующего вокруг собравшихся поглазеть ребятишек.
Язя качает головой с таким видом, как будто не может поверить, что я не в курсе: — Вышла новая игра. Это талисман — Хеджи. — Она начинает копаться в своей сумке: — Я должна выложить это на свой ЛРК. Ты что не читала информацию для встречи?
— Даже не загружала её, — отвечаю я.
— Ну, разумеется, — бормочет она, пока запускает свою HoverCam. — И в итоге у тебя все равно будут самые высокие результаты из всех.
— Тесты глупые, — говорю я, думая, может ли этот Хеджи быть той штукой, которую собирается взломать AnonyGal. Даже если я и поклялась никогда не вмешиваться в запуск новой продукции, потому что это сильно расстроит моего папу, я бы не отказалась, чтобы Динозавры занялись именно этим созданием.
Я делаю шаг вперёд, пока Язя снимает короткий дуэт с розовым существом. Даже я готова признать, что это вроде как весело, особенно её воздушный поцелуй ему, когда он удаляется.
— Знаешь, — говорю я, когда съёмка закончена, — ты правда чертовски хороша когда развлекаешь других, даже искусственных созданий.
Она засовывает камеру в сумку и пожимает плечами, как будто это ничего не значит.
— Ты должна как-то применить свой талант, — говорю я, пока мы идём к атриуму.
— Я и пытаюсь, — отвечает она. — Для того и созданы ЛРК.
— Я говорю о том, что заставляет людей думать и задаваться вопросом о своём положении, а не принимать его как должное.
Язя останавливается и упирает руки в бока. — Не у всех есть такая роскошь, Талия.
— Это не роскошь, — спорю я.
— Нет, если ты это ты, но роскошь, если ты это я. Иногда ты слишком критикуешь, — произносит она в ответ.
Джилли начинает давать пошаговые инструкции, как нам добраться до нашей комнаты, как будто без её помощи мы можем заблудиться.
— Прости... — говорю я, — я не собиралась осуждать тебя. Я просто имела в виду, что на своем ЛРК ты могла бы делать что-нибудь поинтереснее.
— Интереснее для кого? — спрашивает она. — Для тебя?
На это мне нечего ответить, и я замолкаю.
Мы проходим мимо многочисленных проекций Хеджи на витринах магазинов, где дети могут выбрать игру и поиграть с менеджерами, как будто они являются одной группой, пока не решат купить её в виртуальном магазине. Затем мы ступаем на эскалатор, который разделяет атриум на две части.
— Мой папа однажды сказал мне, что всё, что здесь находится изобретено и создано с определённой целью, — говорю я. — Ты знаешь, что это за цель?
Язя смотрит на меня с непроницаемым выражением лица. — Правильный вопрос: а мне не пофиг?
— Цель в том, чтобы заставить людей потратить больше денег.
— И что!
— То есть, посмотри на всё это. Эскалатор заставляет тебя пройти каждый этаж. А в связи с тем, что здание круглое и здесь нет стен, только стеклянные витрины, ты можешь заглянуть внутрь каждого магазина. — Я показываю на магазин кукол, другой для игрушечных машинок, ещё один для одежды.
Язя вздыхает: — Мне нравилось приходить сюда, когда я была маленькой.
— Ты знаешь, что они следят за тобой? — спрашиваю я.
— Кто?
— Маркетологи Единого Мира!
— И снова я скажу: и что? А что ещё они должны делать, чтобы узнать реакцию потребителей? Возьмём, к примеру, Хеджи. — Она указывает на очередную проекцию розового чудовища, на сей раз одетую в расклешённые брюки и танцующую под древним диско-шаром. — Если люди будут просто проходить мимо, или, ещё хуже, будут пугаться, они должны знать об этом.
— Кстати, а какое животное они хотели создать?
— Мне кажется, это называется дикобразом, или что-то в этом роде. Видимо, кошки и собаки уже устарели.
— А гигантский танцующий и поющий розовый дикобраз? — спрашиваю я. — Это же идиотизм.
— Кстати, смотри, что у меня есть. — Она стаскивает жакет с плеча, чтобы я смогла увидеть новую временную татушку с изображением дикобраза на её руке.
— Что за ребячество! Зачем ты нанесла этого тупицу на свою кожу?
— Это же новинка! Ни у кого нет такого. Смотри. — Она двигает мускулом и дикобраз начинает танцевать. — Это сотворил Файо в том маленьком спа-салоне в Восточном Округе.
— Но каким образом он заставил его так двигаться? — спрашиваю я, рассматривая её руку, пытаясь разобраться в технологии.
— Он создал малюсенькую проекцию, которую ввел мне под кожу. Она активируется с каждым движением мускулов. — Она опять двигает рукой, и дикобраз снова начинает танцевать. — В следующий раз ты должна пойти со мной. Фрио смешивает свои собственные сыворотки. Тебе понравится. Потратишь немного налички, поборешься с системой. Тебе же это нравится? — Она машет рукой, от чего дикобраз начинает бешено плясать.