Эйвен вдруг испуганно посмотрел на него:
– Не можно ехать туда! Плохой место!
– Ну, чего ты завелся? – Володя обнял его. – «Плохой-плохой!» Кто тебе эту ерунду сказал?..
– Наркырьен. Шаман. Плохой место! Злой тундра… Голодный… Красивый место, но плохой, однако, злой…
– Заладил свое. Лоток тебе в рот! – недовольно проворчал Тимофей, дымя очередной папиросой. – Шаман сказал… Экстрасенс чукотский. Тьфу! Что там может быть? Медведь, что ли?..
– Не можно туда ехать. – На манер испорченной пластинки заладил Эйвен. – Плохой место !
– Да ты замолчишь – нет?! – Володя начал нервничать.
– Милый! – Семен поднес к глазам Эйвена карту. – У нас задание – отобрать там две тысячи проб. Понимаешь?
– Не можно ехать! – Эйвен не обращал внимания на карту.
– Ай! – Семен, разозлившись, махнул рукой. – Чукча и в тундре чукча! Деревянный по пояс…
Я стоял и наблюдал за Эйвеном. Он был так испуган неизвестно чем, что и мне передался его страх, и я чуть было не поддержал его. И мужики бы сказали, что в отряде еще один чукча появился, если не трус… И еще в этот день появилось то чувство, будто кто-то пристально наблюдает за мной за моей спиной. Чувство опасности. Казалось, оно исходит, от тех скал. Огромные, старые, но еще острые зубы великана.
Зубы Голодной Тундры.
– Наро – о – од! – крикнули у подножия сопки. – Обе-е-ед!
Вечером мы сидели в своей палатке. Я поставил на печку таз с водой и варил в ней сгущенку. Володя, поджав под себя ноги, сидел на своих нарах и, разложив перед собой амуницию, медленно водил лезвием своего огромного охотничьего ножа по шершавому телу бруска. Эйвен в этот вечер не напевал никаких песенок, ничего не рассказывал, ни о чем не расспрашивал. Он молча сидел, опустив на колени руки. Пальцами он теребил свой мешочек из оленьей шкуры, висящий на груди и глядел перед собой.
– Эйвен, – спросил я, – а что там плохого?
– О, – Володя усмехнулся, ткнув в мою сторону ножом, – уши развесил. Студент! Слушай его больше.
– Плохой место, – со всей серьезностью ответил Эйвен.
– Почему?
– Злой тундра!
Я про себя сматерился, проклиная этого Эйвена. Володя вдруг захохотал, хлопнув себя по колену:
– Ну, Эйвен, ну, прикол!
– Эйвен, что там? – допытывался я.
Я уже совсем не разделял настроение Володи. Чего греха таить – он меня окончательно напугал.
– Злой тундра, ек твою мать! – продолжал веселиться Володя.
– Моя не знай! – Эйвен наконец-то заговорил человеческим языком. – Наркырьен говорил – ходи мимо. Злой тундра. Злой дух жить там. Давно жить. Наркырьен говорил – злой дух прошел – оленя ел, чукча ел, никого не выпускай.
И его слова, и дрожащий испуганный голос, которым он все это говорил, и полутьма палатки, где лишь коптила одна свечка, создавая причудливые, шевелящиеся и большие тени, отчего они казались зловещими, нагнали на меня такого ужаса, что мне уже казалось, что вот-вот из-под кочки выскочит когтистая лапа, схватит меня за ногу и утащит в царство мертвых, или в сеточное окно палатки заглянет чудовище со светящимися глазами, покрытое густой и грязной шерстью, облизнется своим длинным красным языком, с которого потянется нить густой ядовитой слюны.
– …Люди заманивай, а потом ел. Плохой место!
– И что, – Володя вдруг перестал точить нож и без всякой иронии в голосе спросил, – всех ест? Никто оттуда не возвращается?
– Моя не знай… Моя знай – не можно брать ничего у плохой тундра… Не можно! – Эйвен говорил быстро, с жаром, под его носом заблестели мелкие капли пота. – Не трогать у тундра принадлежать… Принадлежать.., – он сбивался, пытаясь выразить свою мысль. – Не можно брать что принадлежать тундра!.. Взял что-то тундра – она… Она весь жизнь преследуй тебя. Она злой. Злой дух смерть дружить. Смерть хозяин! Кто пришел злой тундра – смерть ел. Кто убежал смерть – она найти хоть край света и ел…
Володя открыл рот, и у него было такое выражение лица, будто он сидел в кабинете ухо-горла-носа и растерянно слушал врача, ставящего неприятный диагноз. Так и подмывало сказать: «Закрой рот – кишки простудишь.» Но я не сказал. У меня, наверное, рожа была не лучше. Эйвен вдруг вполголоса затараторил по-своему, словно молился, закрыв глаза и теребя свой амулет.
– Вот блин! – Володя закрыл рот и кивнул мне на Эйвена. – Напугал ведь, зараза. Завтра точно с собой все обоймы возьму. Я им покажу – смерть ел! Володя сам не раз смерть ел!
– Карабин не помогай! – отчаянно воскликнул Эйвен. – Ничего не помогай Злой тундра…
– Заткнись, а?! – взревел Володя. – Еще что скажешь, я тебе яйца оборву!
– Нельзя яиц рвать – Иргын домой не пускать…