-Поверь мне, мой мальчик. Я давно уже дружу с мисс Эвердин. Она твой враг. Она та, чье имя произносит опасно. Она убила твою семью, Пит. Все твои родственники из 12 погибли из-за нее! -нет! Это ложь! Не верь ему, не верь! Боль продолжала пожирать мое тело. Я начал царапать сам себя, чтобы заглушить то, что творилось у меня внутри:
-Китнисс не виновата! Она не причастна к этому! -Сноу лишь усмехнулся:
-Какой же ты настырный пекарь! Все-таки, дозу придется увеличить, -и тут я осознаю, что происходит. Это яд. Яд ос. Ос-убийц! Но, когда я это понимаю, то становится слишком поздно. Я больше не могу сопротивляться. Я впитываю каждое слово Сноу, как маленький мальчик. Он говорит правду. Он не лжет:
-Ты запомнил, Пит? Китнисс — твой враг! Убей ее! Отомсти за свою семью! -я уже почти согласился с ним, но тут в комнату врывается неизвестный мне человек. Я слышу выстрелы, крики и злой смех Президента. А потом, кто-то начинает сильно бить меня по щекам, приводя в чувства. Сквозь пелену тумана я отличаю силуэт девушки. Ее лицо наполовину прикрыто марлевой повязкой, а каштановые волосы плотно собраны в пучок. Она со всей силы бьет меня по лицу, но я уже ничего не понимаю. Я в каком-то омуте из воспоминаний.
Китнисс Эвердин…
Подруга…
Возлюбленная…
Союзник…
Трибут…
Победитель…
Невеста…
Пешка…
Враг…
Убийца…
Комментарий к Глава 6.
Новая глава!
Как Вы думаете: Пит “охморен” ядом, или же незнакомке удалось его спасти?
В следующей главе, будет кое-что печальное и наверняка шокирующее. Есть идеи, что это?
Жду ваших мнений, отзывов и критики♥
========== Глава 7. ==========
POV Китнисс.
Когда я открыла глаза, то сразу увидела Пита, сидящего в другом углу комнаты, что-то шепча. Это было похоже на шизофрению. Он сжимал руки в кулаки, бился головой о стену, но при этом не переставал повторять про себя какие-то несвязные речи. То ли у меня сработало чувство самосохранения, то ли я просто отвыкла от присутствия Пита рядом, но я к нему не приближалась. Я сидела, прижавшись к решетке и тряслась от страха. Я совсем не так представляла нашу встречу. Конечно, мы оба покалеченные, с засохшей кровью на одежде, теле, волосах… Но мы должны быть рады друг другу, должны хотя бы улыбнуться, что еще оба живы, но этого не происходит. Вместе этого, пекарь поднимает свои ясно-голубые глаза на меня и замолкает. Я нервно сглатываю, когда замечаю, что он вцепился в самого себя, словно сдерживая. С ним что-то не то. Это не мой Пит. Не тот, которого я спасала, говоря бредни на камеру. Его зрачки начали бегать из угла в угол, а потом он прошептал таким голосом, как будто я враг номер 1:
-Где моя семья, Китнисс? -меньше всего я знала о том, что случилось с 12. Я даже не думала об этом, так как желала выпустить Пита из лап Сноу, а теперь мы оба сидим по разные стороны баррикад, в этой темнице и ожидаем пыток:
-Я… Ничего не слышала о них, Пит, -его глаза расширились, ноздри раздувались, как у быка перед красной тряпкой. И тут он заорал. Истошно. С таким мучением и злобой в голосе, что мурашки побежали по телу:
-Ты врешь! Ты знаешь, где они! Ты убила их! Ты виновата во всем! Ты — мерзкий переродок! Я ненавижу тебя! Ненавижу! -воздух ушел из моих легких. Нет, нет, нет! Только не это. Сноу прекрасно все распланировал. Он обманул меня, заставил сказать яркие речи на камеру, а сам долго работал над мои мальчиком с хлебом:
-Пит, послушай…-я старалась говорить самым жалостливым голосом, но в ответ на свою мольбу получила нечто другое, не то, на что рассчитывала.
Блондин срывается с места и бежит прямо на меня. Он хватает мои спутанные волосы, а затем бросает на кафельный пол. Я ударилась губой. Из нее тут же полилась кровь, но я не просила пекаря остановиться. Пусть он убьет меня. Да, я заслужила именно этой смерти. От его рук. От тех рук, что казались для меня раньше самым безопасным местом. Пусть будет так. Пит переворачивает меня на спину, садится сверху и впивается пальцами в шею. Он бьет мою голову о пол и душит. Медленно, без капли сочувствия и жалости. Я вижу, как в его глазах разливается удовлетворение, ощущение полного блаженства. Все становится мутным, и я едва могу дышать. Наконец-то. Я всем телом ощущаю, как умираю. Но и на этот раз смерть не уволакивает меня за собой.
Ни с того, ни с сего, Пит замирает. Его хватка на шее ослабевает, а затем совсем убирает руки. Я приподнимаюсь и захожусь в долгом и продолжительном кашле. Задыхаясь и давясь собственной кровью, я смотрю на Мелларка. Он снова у противоположной стены, бьется головой и что-то произносит. Он хотел убить меня. Он думает, что я причастна к гибели его семьи. Сноу, ты заплатишь за это! Я еще долго не могу придти в себя и заставить вернуться в свой угол. Не стоило быть медиком, чтобы понять: еще секунда, и мое тело валялось бы бездыханно на этой полу. Моя собственная кровь стекает маленькой струйкой из губы, пачкая тот самый белоснежный костюм. Вся комната пропитана запахом гнили и смерти. Я не решалась начать разговор с блондином, мне было страшно. Теперь я уже не понимала, стоило ли вообще спасать Мелларка? Он чуть не убил меня! Что его остановило? Совесть? Он выглядел одержимым… Беспомощным… Опасным…
Мы больше не разговаривали. Мальчик с хлебом, которого я знала, который готов был терпеть пытки, боль и унижение, чтобы спасти меня, умер. Сноу разрушил его внутренне, а потом бросил меня в его же лапы. Я для Пита теперь мишень, добыча и лакомый кусочек. Президент прекрасно понимал, что сломает меня больше всего, что заставит его молить о быстрой смерти. Потеря Мелларка. Я не могла с этим смириться, но и сопротивляться больше нету сил. Слезы льются из глаз, разрезая меня на части. Я не смогла. Я не сумела спасти хотя бы его. Его непорочную и чистую душу. Сноу и тут одержал победу. Все мои жалкие попытки и надежда, что пекарь уже далеко отсюда, оказались лишь надеждой. Конечно, же. Как я могла доверять Сноу? Как я вообще согласилась играть по его правилам? Из мыслей меня вырывает открывающаяся решетка нашей камеры. Миротворец стоит на пороге, ища кого-то глазами. Потом уверенными и большими шагами он приближается ко мне, хватает за руку и уводит в неизвестное место. Пит и молча смотрел на эту картину…
Меня пытали. Избивали плетками, били током, заставляли рассказывать все, что знаю о планах мятежников. Но самое сложное было то, когда миротворец начал жечь мое тело. Раскаленный герб Капитолия коснулся кожи на моей спине. От болевого шока, я просто провалилась в черноту, но меня снова и снова откачивали, а затем продолжали пытать. Сойка повержена. Я сгорела в собственном пламени. Это длилось около 2-х часов. Все новые и новые методы причинения боли, я с каждым разом орала громче и душераздирающе. Я ждала, когда же уже мое тело перестанет сопротивляться и уйдет в мир иной, но боль все чувствовалась и с каждым разом сильнее. Последнее, что раздавило меня до конца это… обычное видео. Но без Сноу просмотр не обошелся:
-Ой, какое печальное зрелище, -произнес Сноу, приближаясь к стулу, на котором я сидела, привязанная тугими веревками. Они натирали мне кожу, поэтому запястья рук и ступни ног уже стерлись до крови. Стискиваю челюсть, чтобы не плюнуть Президенту прямо в лицо:
-Не стоит строить из себя великомученицу, мисс Эвердин. Это Вам никак не поможет, -я не сдерживаюсь и грубо отвечаю:
-Вы обманули меня. Что Вы сделали с Питом?! Почему не отпустили его?! -мой голос был металлическим и тихим. Связки после долгих криков еще не пришли в себя. Сноу улыбнулся:
-Я никого не обманывал, дорогая моя. Вы сами предложили встать вместо него, -он прекрасно знает, что я имею в виду. Пит не мог самостоятельно набросится и чуть не убить меня. Кориолан точно причастен к этому: