Голода по Питу.
Хоть холодный душ включай!
Вместо этого я выключаю воду, сушу волосы, закутываюсь в махровый халат, выхожу в спальню. Пит стоит возле шкафа, достаёт пижаму. На меня почему-то старается не смотреть.
- Я переночую в комнате твоей мамы, - говорит он и идёт к двери.
- Подожди! - не выдерживаю я.
Пит, не оборачиваясь, останавливается.
- Что, Китнисс? - в голосе нет агрессии, лишь нотки знакомой мне тоски и сожаления.
- Пит, что с нами происходит?
- С нами? – не нравится мне эта невесёлая ирония.
Пит оборачивается. В его глазах такая грусть, что мне становится не по себе.
– Китнисс, давай смотреть правде в глаза: «нас» больше нет. Эффи права: Голодные игры закончились. Тебе больше не надо притворяться, что любишь меня.
- Пит…
Но он не даёт мне сказать.
- Китнисс, я тебя люблю. И буду любить всегда.
Вот так. Просто и незатейливо. Взял да и размазал меня по стенке. Да-а… Только Пит умеет перевернуть мне душу всего несколькими словами.
- Но нам надо найти в себе силы жить дальше, - в голосе Пита и в его взгляде чувствуется усталость. Та самая, которая пронизывала его слова в поезде, увозящим нас в тур победителей, когда он предложил мне остаться друзьями. – Знаешь, я тут подумал… Как бы сложилась наша жизнь, не будь этих "Голодных игр"? Ты об этом когда-нибудь задумывалась? Я бы, наверное, до конца школы продолжал тайком провожать тебя до дома. Всё также дико ревновал бы тебя к Гейлу. А затем выл от боли и бессилия, видя, как ты выходишь за него замуж.
Я хочу возразить, но Пит останавливает меня.
- Не надо, Китнисс. Не спорь. Всё было бы именно так. Это же элементарно. В твоей жизни изначально не было для меня места. Как и в жизни твоей матери для моего отца. Всё было предопределено.
Я холодею, понимая, что Пит в чём-то определённо прав. Моя мать никогда не обращала внимания на отца Пита – пекаря Мелларка, хоть тот всю свою жизнь, даже, несмотря на то, что женился на другой и та, другая, родила ему троих сыновей, любил только мою маму. Но моя мама выбрала моего отца. Шахтёра. Охотника.
Гейла. По сути, она выбрала Гейла. И была с ним так счастлива.
Но "Голодные игры" перетасовали колоду карт нашей жизни. И сейчас здесь в спальне я стою не рядом с Гейлом, а рядом с ним – с Питом. И ловлю себя на мысли, что панически боюсь потерять моего мальчика с хлебом.
Я ненавижу себя за косноязычие. За то, что никогда не умела откровенно говорить о своих чувствах. Да что там о чувствах… Я сейчас ненавижу себя за всю ту боль, что я причинила Питу. И продолжаю причинять. Может, он в чём-то прав и порознь нам было бы лучше? По крайней мере, точно ему.
- Хуже всего, что я рядом с тобой превращаюсь в эгоистичного монстра. И всё из-за того, что не нахожу в себе силы отпустить тебя, - с болью признаётся Пит. – Как сегодня вечером. До прихода Хэймитча и Эффи.
От воспоминания о его жадных поцелуях меня тут же бросает в жар.
- Ты не монстр! – торопливо перебиваю я, пытаясь защитить Пита от него самого. – Это просто был не ты. Это… Это… Охмор! – словно утопающий, хватаюсь за спасительную соломинку я.
Пит невесело усмехается.
- Мне жаль тебя разочаровывать, Китнисс, но, боюсь, в этот раз охмор здесь ни при чём.
Я непонимающе смотрю на Пита. Он выглядит несколько растерянным, словно, впервые в жизни не знает, как правильно сформулировать то, что хочет мне сказать.
- Тогда я не понимаю…
Пит поднимает на меня взгляд.
- Не знаю, заметила ли ты, Китнисс, но я… мужчина.
С удивлением смотрю на Пита. То же мне новость!
- Обыкновенный мужчина. Живой. Из плоти и крови, Китнисс. Который любит женщину. Ревнует её к сопернику. И который… - Пит испытующе смотрит на меня, словно пытаясь предугадать мою реакцию, - …хочет её.
До меня не сразу доходит, о чём говорит Пит. Я невольно вспоминаю о его руках у меня на бёдрах, на груди... До меня, наконец, доходит, о чём говорит Пит. Заливаюсь краской. Торопливо отвожу взгляд. На нервной почве у меня напрочь отшибает голос.
- Я не железный, Китнисс. Не святой. И я совсем не уверен, что однажды опять не сорвусь, как сегодня... Этого нельзя допустить, потому что... Китнисс, я люблю тебя. Я хочу тебя. И мне очень непросто контролировать себя, особенно когда ты вот так... рядом. Если бы сегодня не зашёл Хэймитч, ты хоть понимаешь, что могло произойти?