Я судорожно начинаю копаться среди различных вещей и, наконец, нахожу то, что искала.
POV Пит
Вчера Китнисс уехала. Без нее дома так пусто. Странная у нее мама. Попросила не за что не приезжать с ней. Да, к тому же, не говорить об этом Китнисс.
Точно не помню, сколько причин я назвал Китнисс, но, боюсь, она не поверила. Ни в одну из них.
Поздно вечером звонит телефон. Надеюсь, это, наконец, Китнисс. Я попросил ее позвонить сразу после приезда. Снимаю трубку.
- Здравствуй, Пит. Это Мама Китнисс, - слышу женский голос. Почему ее мама? Что-то случилось с Китнисс, и теперь она не может сама позвонить? Что-то не так с поездом, или ей стало плохо? Может, она что-то сломала?
- Что-то с Китнисс? – взволнованно спрашиваю я.
- Нет-нет, с ней все отлично. Китнисс хочет тебе кое-что сказать, - голос слишком радостный, взволнованный. Что-то это кто-то подозрительно. Жду, пока Китнисс что-то скажет.
- Пит, привет, - ее голос дрожит. Она чем-то сильно расстроена. Мне даже кажется, что она плакала до разговора со мной. В общем, голос Китнисс полная противоположность голоса ее мамы.
- Китнисс, что-то случалось? – спрашиваю теперь ее саму. Вряд ли она скажет. Китнисс говорила о причине своих слез очень редко. Чаще всего это были кошмары. И то, не каждый из них она мне рассказывает.
- Пит, понимаешь. Мы больше не может быть вместе. Я выхожу за Гейла, - говорит она.
Сначала я не понимаю смысл ее слов. Потом он медленно доходит до меня. Такое чувство, что в мое сердце кто-то вонзил кинжал, покрутил его и вытащил. Больно. Мои чувства растоптали, а меня выкинула, как ненужную игрушку. Я сжимаю телефонную трубку так, что, кажется, она сейчас разлетится на куски.
Это после того, как она согласилась быть моей женой. После того, как согласилась на ребенка. Она снова променяла меня на Хоторна. В очередной раз соврала о чувствах. В очередной раз разбила сердце, склеенное тысячи раз.
- Ясно, - ничего более умного я не придумал. Устроить скандал? А что это даст?
- Пит, - шепчет она. Не отзываюсь. Не хочу с ней разговаривать. Не сейчас. Не в таком состоянии. - Я всегда буду любить тебя, - все тот же тихий шепот. Голос, кажется, искренний, но зачем? Зачем говорить мне о любви, после того, как сообщила о Гейле? Не могу больше ничего сказать и кладу трубку.
Решаю как-то успокоиться. И если у Хеймитча лучший способ успокоения – выпивка, то у меня это рисование.
Залетаю в мастерскую и рисую. Рисую то, чего уже никогда не будет. Китнисс с округлившимся животом в моих объятиях. Невыносимо больно, но я рисую сквозь стиснутые зубы.
Комментарий к Глава 20.
Любимые читатели!
Я жду ваших отзывов) Мне же надо знать что вам нравится, а что нет)
Спасибо за внимание)
Ваш Ангел)
========== Глава 21. ==========
Вчера я приехала в Капитолий. План Гейла заключался в том, что мы втроем (Я, он и Даяна) едем сюда в гостиницу его дяди. По его словам это единственное место, где нас искать не будут. Что, кстати странно. Если гостиница дяди, то тот с легкостью может сообщить сестре местонахождение сына. Так что идея провальная. Хотя, кто знает.
Комната здесь роскошная. Но мне все равно. Каким бы большим не был номер, какой бы мягкой не была кровать, сколько бы здесь не было прислуги и техники, которая делает все то, что не может делать прислуга, мне все равно здесь тошно. И дело даже не в воспоминаниях, хотя они тоже влияют. Дело в том, что рядом нет Пита. И никого родного. Ладно, почти никого. Приехала Джоанна, которой я позвонила еще из поезда. Без нее бы моя крыша точно поехала.
Гейл проводит все время с Даяной, а я ревную. Очень сильно. Нет, я не люблю его, просто мне обидно. Раньше Гейл был только со мной. Я привыкла, что, когда мы рядом, то нам больше никто не нужным, мы напарники на охоте, лучшие друзья на Луговине, брат с сестрой, когда кому-то нужна помощь, а теперь появилась эта Даяна, а я исчезла для Гейла. Я очень за него рада, но… теперь я понимаю, что чувствовал Гейл, когда я была с Питом.
В первую же секунду прибытия в гостиницу я попросила телефон и набрала номер Пита. Разговор, мягко говоря, не удался. Сначала он не понял кто это, что дало мне время быстро все рассказать. На мои нелепые, сумбурные объяснения я услышала злое, яростное, ненавистное: «Ты мне больше не нужна» и короткие гудки.
Эти слова я прокручивала в голове второй день. Я даже ночью не спала, во рту и крошки не было. Хотя было бы неплохо уже пообедать, ведь моя голодовка навредит ребенку, и я снова его потеряю.
За два дня я пришла в норму. Даже стала радоваться жизни. Если так подумать, то пока что в моей жизни ничего страшного не происходит. Мама не знает, где я, следовательно, не сможет заставить меня выйти за Гейла. Я подружилась с Джоанной и пока в Капитолии вряд ли останусь одна, даже на минуту.
Еще я подумала, что не стоит переживать из-за Пита. Когда-нибудь помиримся. Я люблю его, он любит меня, просто сейчас очень злится и думает, что ненавидит. Джоанна предлагала рассказать ему о ребенке. Но я отказалась. Либо Пит будет думать, что это ребенок Гейла и возненавидит и его, и меня. Либо он будет думать, что ребенок его, но тогда останется со мной только из-за него. А мне такого счастья не нужно. Я хочу, чтобы он был со мной, потому что любит, а не потому, что ребенку нужен отец.
С утра пораньше звонит телефон. Первый порыв швырнуть его в стену. Сонно потягиваюсь, вытаскиваю руку из-под одеяла и, не отрывая головы от подушки, прижимаю телефон к уху.
- Здравствуй, милая, - слышу женский голос. Мама. Не особо хочу с ней разговаривать, но вместо того, чтобы положить трубку, просто молчу. – Китнисс, прости. Просто вы с Гейлом всю жизнь вместе, вот мы и подумали.., - неловко начинает говорить мама, но я тут же ее перебиваю.
- А подумать о том, что и он, и я довольны своей жизнью? Что и у него, и у меня есть человек, которого любим? Об этом вы не подумали? – я больше не могу удерживать в себе то, что держала три дня. – Мам, – я пытаюсь говорить спокойней. – У меня есть Пит и мне хорошо с ним.
Перевожу дыхание. Теперь можно не переживать днем и ночью о том, что мама узнает где я и насильно заставит выйти за Гейла. У нас, хоть и сменилась власть, но обычаи по поводу брака остались. Ребенок остается с тем, с кем хотят его оставить родители.
Я слышу, как маму кто-то зовет на том конце провода по имени.
- Прости, мне пора. Прости, если сможешь, - короткие гудки. Я теперь смогу вернуться в Двенадцатый.
Как отреагирует на все это Пит? Что я ему скажу, когда вернусь? А, может, он увидит меня и сразу поймет, что я не врала во время нашего последнего разговора, что действительно мне нужен только Пит. Буду надеяться, что так.
Проходит несколько дней, и вот я иду по знакомой дорожке, ведущей в деревню победителей. Еще несколько метров и я открываю дверь нашего с Питом дома. Моя летняя обувь стоит в коридоре, значит, Пит не решил меня отсюда выгнать. Кстати о нем. Я буквально врезаюсь в него. Сначала неосознанно отступаю на пару шагов и замираю. Пит тоже. Мы уставились друг на друга. Пит, наверное, не ожила меня здесь видеть, а я просто счастлива, что могу стоять рядом. Поддаюсь внезапному порыву и обнимаю его. Секунда, две, три. Пит стоит все так же. Его руки не обвивают мою талию. Он не рад меня видеть и, даже, не пытается скрыть презрение в глазах. Я вновь отступаю на несколько шагов.
- Не прикасайся ко мне, - цедит он сквозь зубы. С его губ вот-вот слетит еще что-нибудь, но его прерывает телефонный звонок и он идет в другую комнату за телефоном. Перевожу дыхание. Стараюсь не расплакаться. Я заслужила такое отношение. Ведь столько времени он терпел мою любовь на камеру и дружбу в жизни. Потом мой звонок от мамы. Теперь моя очередь страдать.
– Здравствуйте. Вам, наверное, Китнисс к телефону? – слышу голос Пита из соседней комнаты. Больше чем уверена, что это мама. Отлично. Не буду с ней разговаривать. Никогда в жизни. И ни за что. – Со мной поговорить? – удивленный голос Пита. А вот это уже что-то новенькое. Что она хочет ему сказать?