Сора затаила дыхание. Страх отнял у нее голос, сковал тело. Она не могла пошевелиться, молча наблюдая, как силуэт поднял руку и провел когтем по створке. Сделанная из бумаги васи, тонкая перегородка затрещала под нажимом — хватило бы малейшего усилия, чтобы прорвать ее и ворваться внутрь.
Сора была абсолютно беззащитна. Но чудовище, стоявшее по ту сторону, медлило, наслаждаясь каждой минутой запредельного ужаса, что охватил Сору.
По ощущениям это продолжалось долгие часы, растянувшиеся в бесконечность. Голоса вопили в голове, хохоча и проклиная ее. Нечто, стоящее в саду, проводило когтями по хлипкой перегородке, дразня и мучая жертву. Казалось, это никогда не закончится. Обезумевшая, оглохшая и ослепшая от ужаса, Сора провалилась в глубокий обморок, который вскоре перешел в беспокойный сон.
Утром она чувствовала себя разбитой, подобно старой глиняной вазе, которая покрылась трещинами, но каким-то чудом еще держалась. Аюми, обычно с наслаждением занимавшаяся прической госпожи, наскоро причесала Сору и принесла праздничное кимоно — светло-сиреневое, повторяющее цвета клана Хаттори.
Помня, что сегодня должен вернуться Райден, Сора заставила себя сидеть смирно, пока служанка занималась волосами и завязывала пояс, хотя больше всего ей хотелось упасть навзничь и разбиться уже окончательно.
— Готово, госпожа, — Аюми, обычно щедрая на комплименты, в этот раз промолчала.
Сора не стала спрашивать — наверное, после ужасной ночи она выглядела отвратительно.
— Спасибо, Аюми. Посмотришь, как дела у Маи?
Сил подняться не было. Сора провела ладонью по лицу, будто пытаясь стереть следы усталости.
Поместье выпивало ее досуха. Выжимало до последней капли. Когда она все же посетила главную часть дома, камелии, собранные собственноручно, встретили ее иссохшими лепестками.
Несколько мгновений Сора смотрела на сухие цветы. Затем велела Аи выбросить их и направилась в сад за свежим букетом.
Все, что она делала, было бессмысленным. Но и сдаться она не могла.
В полдень дорогу, ведущая к поместью, заволокло пылью. Желто-серое облако появилось вдали, предвещая о появлении гостей. Первым его заметил Акио — он окрикнул одну из служанок, велев передать госпоже о прибытии господина.
Сора, которая в этот момент собиралась проверить пристройку, развернулась обратно и вышла во внутренний двор. Девушки выстроились позади нее — слышались шепотки и сдавленный девичий смех, рожденный смущением перед встречей с отрядом воинов. Нетрудно было догадаться, какие мысли бродили в головах прелестных незамужних служанок — в другое время Сору умилили бы надежды и мечты, но она едва стояла на ногах.
И все же она не позволила себе проявить слабость. Когда Райден въехал в ворота, распахнутые Акио, Сора встретила его с прямой спиной и гордо вздернутым подбородком, как и подобало хозяйке поместья.
За время, что они не виделись, ее белая кожа стала персиковой от солнца, на ладонях появились мозоли, но огонь — тот самый огонь, что заметил Райден при первой встрече — по-прежнему горел в серых глазах.
— Господин, — Сора склонилась в поклоне.
Служанки за ее спиной упали на колени, коснувшись лбами пола.
— Сора, — произнес Райден, не отрывая от нее взгляда.
Она выглядела измученной, усталой и очень красивой — хрупкая, тонкокостная, с черными, как крыло ворона, волосами. Хаттори приблизился к ней, не обращая внимания ни на воинов за спиной, ни на служанок, пытающихся скрыть смущение — перед его глазами стоял только ее образ.
— Как твое самочувствие? Все ли хорошо?
— Благодарю за заботу, господин, мне уже лучше, — Сора слегка покраснела от стыда.
Это ведь она должна была спрашивать его о самочувствии — Райден вернулся из мест сражений, где рисковал жизнью. От него пахло сырой водой, деревом и сталью, к которым примешивался тонкий, едва уловимый аромат соли.
Кровь.
Сора опустила глаза вниз. На рукаве мужа виднелось красное пятно.
— Тебе нужно отдохнуть, — Райден коснулся ее щеки костяшками. — У тебя бледный вид.
— Да, господин. Но сначала давайте отобедаем в честь вашего возвращения. У нас уже все готово.
— У нас? — поднял бровь Райден.
Сора чуть отодвинулась вправо, давая ему рассмотреть служанок.
— Я пригласила девушек из деревни в помощь. Надеюсь, вы не против.
Глаза Райдена прищурились, что говорило о гневе, уголок губ дернулся. Он отчеканил:
— Вижу, ты не оставляешь своих попыток.
Сора слегка пожала плечами.
— Я делаю то, что должна.
Ее смиренный ответ еще больше разозлил его. Рука опустилась, оставив вместо себя прикосновение прохладного горного ветра.
— Хорошо, — бесстрастно отозвался Райден. — Поговорим об этом после обеда.
Он направился в дом. Остальные, будто этого и ждали, тоже заторопились — служанки отмерли, раздалось ржание коней, недовольное, но радостное бурчание Акио…
Сора наконец посмотрела на отряд своего мужа. Крик ужаса застрял у нее в горле.
Мертвые.
Они все были мертвыми.
Глава 14
Патина времени на чужих, изъеденных старостью лицах, было видна невооруженным взглядом. Внешне воины выглядели как обычные люди — широкоплечие, высокие, в гладких блестящих доспехах, но присмотревшись, можно было заметить неживые глаза и каменные, словно окоченевшие движения.
Сора попятилась, закрыв рот рукой, чтобы крик не сорвался с губ. Оглянулась — служанки хихикали, бросая красноречивые взгляды в сторону воинов. Никто, кроме нее, ничего не заподозрил.
Она отыскала глазами Акио, который возился с лошадьми. Его понимающий, усмехающийся взгляд подтвердил догадку — с отрядом Райдена было что-то не так. Их бездушные лица принадлежали погибшим людям, которые давно покинули этот мир, оставив ходящую по земле оболочку.
— Госпожа, — Аи приблизилась к ней. — Не изволите ли пойти в дом и распорядиться насчет обеда?
Сора медленно, будто каждое движение причиняло боль, повернулась. Аи смотрела на нее смущенно, часто моргая ресницами — живая, веселая, полная чувств. За ее спиной мертвецы молча помогали Акио увести лошадей — никто из воинов до сих пор не вымолвил ни слова.
Это казалось невозможным: румяная Аи на фоне чудовищ, словно в одно время наступила и зима, и лето. Привычный порядок вещей нарушился и мир — знакомый, привычный мир — треснул на кусочки.
— Госпожа?
— Да. Можно подавать, — еле двигая губами, распорядилась Сора.
На негнущихся ногах она прошла в дом, который приветствовал хозяина: полы скрипели громче обычного, в стенах властвовали странные шорохи. Поместье чувствовало, что господин вернулся — посмотрев на вазу, Сора увидела, что камелии, поставленные в воду час назад, уже завяли, но еще не засохли.
Однако их конец был неизбежен.
— Ты не теряла времени зря.
Тело сковал страх, глаза испуганно распахнулись. Плавно, будто позади стоял дикий зверь, Сора повернулась и тут же склонила голову.
— Я не привыкла праздно сидеть без дела, господин.
— Когда я уезжал, ты была больна. Тебе следовало больше отдыхать и набираться сил.
Больна?.. Во рту стало горько.
Она не была больна — она умирала от яда.
— Благодарю за беспокойство, господин, но сейчас я чувствую себя хорошо.
И снова — ложь, разъедающая губы и язык. Ей не было хорошо. Ей было плохо.
Если бы не снующие вокруг служанки и запах еды, доносящийся из кухни, Сора вряд ли бы выстояла на ногах. Но тихие смешки, шелест кимоно и ритмичный звук воды напоминали, что она не одна.
Сора осмелилась поднять взгляд, опасаясь увидеть то же, что и во дворе — мертвое, искореженное временем лицо. Но лик супруга был тем же — красивым и холодным: глаза удивительного цвета ирисов, светлая, без малейшего изъяна кожа, капризный изгиб губ.