Была только ткань в ее руке, запах разложения и бледное, перекошенное лицо Аюми, на котором навечно отпечатался ужас. Сора всхлипнула, зажала рот рукой, лихорадочно рассматривая мертвую служанку в надежде, что ее образ окажется бредом, видением, насланным проклятым домом...
Но Аюми, которую убили и запихнули в нишу, как мешок с тряпками, была реальной. Настоящей. И мертвой.
Ее подруга, ее первая и единственная подруга, верная служанка, Аюми, которая сопровождала Сору всегда и везде... Которая без сомнений согласилась поехать с ней в чужой край, была мертва. По ее вине.
И, судя по аромату и пятнам на теле, Аюми была мертва несколько дней. Но как, если еще вчера Сора видела ее своими глазами...
Шаги, прозвучавшие совсем рядом, начали стихать. Сора выглянула, чтобы увидеть, кто ночью посещал пристройку. Знакомая фигура, темные, аккуратно уложенные волосы...
Она заплакала беззвучно, глядя, как Аюми — та, кто притворялась ею, — уходит в сад. Опустилась на пол, закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник.
Бесполезно. Все было бесполезно... Пока Сора разыгрывала из себя хозяйку и ежедневно собирала букет из камелий, Аюми лежала здесь, в каменной нише и гнила, как выброшенная туша оленя.
Плечи сотрясались от рыданий. Слезы текли ручьем — казалось, они никогда не закончатся, словно смерть Аюми пробила дыру в ее сердце и заполнила все болью и тоской.
Она не знала, сколько просидела так, держа в ладони холодную руку Аюми. Лишь когда солнце выглянуло из-за горизонта, Сора поднялась, вытерла слезы и прошептала:
— Прости меня.
Аюми не ответила. К горлу подкатил новый комок, колючий, как шипы. Сора выпрямила спину, решительно вздернула подбородок.
Райден сказал, что она — прирожденный воин. И она будет бороться. Убийцы Аюми непременно ответят за все, что сделали.
Когда Сора вернулась в покои, Райден уже не спал. Он открыл глаза ровно в тот момент, когда сёдзи раздвинулись — ярость в его взгляде сменилась недоумением при виде ее заплаканного лица.
— Сора? Что случилось?
— Ты знал? Скажи мне, ты знал? — прошептала она.
Выражение его лица сказало ей все без слов. Сора помотала головой, упала на колени, закричав истошно, как раненный зверь. Райден бросился к ней, сел рядом, обнимая за плечи.
— Тише, тише...
— Не трогай меня, — она отползла от него в угол в поисках спасения. — Никогда! Аюми мертва! Ты слышишь, она мертва! Кто ее убил? Ты?
— Не я, — процедил Райден, поднимаясь.
— Кто? Назови мне имя! — яростно потребовала Сора. — Скажи, что за чудовище убило ее! И почему... Почему я видела ее...
Она снова зарыдала. Дождавшись, пока горькие рыдания стихнут, Райден сказал:
— Это была Кейко. Она киджо, поэтому может принимать облик любого человека. Я держу ее в поместье, потому что она годами помогала мне обманывать местных жителей и гостей. В нужный момент Кейко принимала облик состарившегося хозяина или ребенка... В день, когда ты велела ей убраться, она не ушла. Она забрала облик Аюми.
— Зачем, — выдавила Сора охрипшим голосом. — Зачем ей это...
— Кейко хотела быть рядом с тобой. Я велел ей присматривать за поместьем в мое отсутствие. Если бы я знал, что она решит поступить так... Поверь, я бы ее остановил.
— Ты знал, на что она способна, и все равно оставил ее здесь.
Райден в раздражении отвернулся.
— Да, я совершил ошибку. Сказал ей не трогать тебя, но не подумал, что она выкинет что-то подобное.
— Эта ошибка стоила Аюми жизни. Ты во всем виноват, — глухо проговорила Сора. — Только ты.
— Я правда не хотел этого...
— Какая теперь разница, — горько усмехнулась она. — Аюми уже не вернешь. Оставь меня одну.
— Сора...
Она молчала. Не дождавшись ответа, Райден ушел. Задвинулись сёдзи, оставляя Сору наедине со своей болью. Болело все — кожа, волосы, тело. И то, что оставалось от ее измученной души. Забившись в угол, Сора тихонько плакала, безостановочно повторяя:
— Не могу, я больше не могу...
Когда силы покинули ее, она свернулась калачиком на полу и уснула, а проснулась уже лежа на футоне. Кто-то — очевидно, Райден, перенес ее и раздел. Новость, раньше вызвавшая бы массу эмоций, сейчас оставила ее равнодушной, словно с выплаканными слезами Сора потеряла способность чувствовать.
Она лежала весь день, не вставая. Подносы с едой оставались нетронутыми, день сменялся ночью, а она все лежала, не двигаясь, как те мертвые воины без души.
Райден, проводящий возле нее все время, не выдержал к концу третьего дня.
— Что мне сделать? — взмолился он. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты поела, Сора! Я готов на все.
Она обратила к нему свое бледное, статичное лицо, на котором застыла скорбь.
— Убей ее.
Райден мгновенно понял, о ком она говорит. Желваки на его скулах заходили под кожей, взгляд потемнел. Сора, не отрываясь, смотрела на него.
— Исправь то, что она сделала.
— Хорошо, — наконец ответил он. — Я убью ее.
Глава 18
Месть была бальзамом для израненной души, лекарством для глубокой раны. Глаза Соры заблестели, на щеках появился слабый румянец. Она была уверена, что поступила правильно — каждое злодеяние требует наказания. Но что, если зло лежит в основе существа? Если зло для него — обычное дело, которое составляет его суть?
Можно ли наказывать таких созданий?
Чудовищные вопли раздались вечером. Сора стояла в саду, разглядывая камелии, когда услышала ужасающий крик боли и ужаса. Ее сердце оборвалось. В панике оглядевшись, она бросилась во внутренний двор, обуреваемая страхом.
И остановилась, наткнувшись на невидимую стену. Кейко лежала на земле — она вновь выглядела так, как раньше. Ее кимоно испачкалось в пыли, руки и ноги вывернулись под неестественным углом. Она кричала, не переставая, раскрыв рот так широко, что кожа в уголках губ лопнула. Кровь, смешиваясь со слюной, заливала подбородок.
Райден стоял над ней. Выражение его лица было непроницаемым, правая рука вытянута вперед, пальцы сжаты в кулак. Повинуясь его воле, тело Кейко претерпевало страшные изменения: сочный хруст костей достиг ушей Соры.
— Хватит, — прошептала она.
Голова Кейко запрокинулась, обнажая разорванные мышцы. Кровь — темная, липкая, хлестала ручьем.
— Райден, хватит! — закричала Сора.
Он сделал вид, что не услышал. Распахнувшее кимоно продемонстрировало ногу Кейко — из месива кожи и плоти торчала кость.
— Райден, — в отчаянии взмолилась Сора.
Он перевел взгляд на нее — страшный и пустой.
— Ты же этого хотела.
И дернул рукой. Тело Кейко изогнулось, почти сложившись пополам, и замерло. Руки и ноги обмякли. Она больше не двигалась.
Сора рухнула на колени, не веря увиденной жестокости. Посреди дня, во дворе, не боясь слуг... Райден только что расправился с Кейко, служившей ему долгие годы.
Когда Сора требовала мести, она не думала, что месть будет... Такой. Слезы заливали ее лицо — слезы не по Кейко, а по самой себе, ставшей причиной гибели человека.
Аюми была солнечной, мягкой девушкой. Она бы не хотела такого. Не так... Медленно Сора поднялась, чувствуя себя постаревшей разом на несколько десятков лет. Вернулась в дом, бросила взгляд на вазу, где стояли засохшие цветы. Один из лепестков рассыпался на ее глазах в пыль, предвещая неминуемый конец.
Не выдержав, Сора приблизилась и опрокинула вазу. Вода лужицей разлилась по полу, засохшие стебли распались на части.
Бессмысленно плыть против течения — только расходовать силы впустую. Она должна пойти другим путем... Путем, который был для нее подобен смерти. Поместье должно перестать существовать, как и все зло в нем. Может, так души обретут долгожданный покой.