Забираясь внутрь, я испытываю почти детский восторг!
Сергей подкладывает мне подушечку под попу и накрывает ноги меховым пледом, и теперь я чувствую себя не Золушкой, а Гердой. Только муфты не хватает. Впрочем, Никитин берет мои руки в свои ладони, и мне становится совсем тепло.
Небольшая поездка по старому центру под звон колокольчиков и приветственные крики прохожий, дарит ощущение праздника. Кучер, забавно одетый в голубую ливрею поверх пуховика и в лихо съезжающем на ухо парике, привозит нас на площадь, где вот-вот начнется световое шоу.
Я никогда не ходила их смотреть. Подумаешь, прожектора. Как я была неправа! Красота неимоверная! Или все дело в атмосфере? А может, в присутствии Никитина? Но теперь я совершенно точно обожаю это развлечение! Вместе со всеми мы кричим, визжим и смеемся! Проходящая мимо парочка вручает нам бенгальские огни, как привет из новогодних праздников, и мы их зажигаем и размахиваем ими в такт музыкальному сопровождению.
Когда гаснут последние прожектора, и народ начинает медленно и неохотно расходиться, мы все еще стоим в обнимку и смотрим на небо. Сегодня оно ясное и безоблачное. Хорошо видны яркие крупные звезды. Я вспоминаю, Катюху с ее советом почаще смотреть на звезды и всегда загадывать желания.
Вспомнить бы, что конкретно я тогда загадала.
— Даш, посмотри на меня, — зовет Сергей, и я с готовностью поворачиваюсь к нему.
Он берет в ладони мое лицо и нежно целует. Мороз пощипывает мне щеки, а в груди разливается тепло.
— Даш, а, Даш… А я живу в соседнем доме, — глаза Никитина смеются.
— И к чему мне эта информация? — хлопая ресницами, прикидываюсь я дурочкой.
— Даш, у меня стоит, — без всякого стеснения оповещают меня.
— Скажи, Никитин, — подозрительно уточняю я. — Ты, когда планировал поездку на это шоу, сразу знал, что будешь меня к себе заманивать?
— Разумеется, — открыто улыбается он.
Бессовестная наглая бородатая морда!
— Ну? Что скажешь?
Прислушиваюсь к себе. Первоначальный угар вроде как улегся, но тлеющие огоньки еще дают о себе знать, и пожар может вспыхнуть в любую секунду. Вопрос только в том, собираюсь ли я этому позволить нас захватить.
И в этот романтический момент у меня урчит в животе.
— Вот и решено! У меня, — Сергей потрясает термосумкой, — есть еда. Я завидный кавалер. Пойдем, девочка, надо утолить голод.
— Как-то это двусмысленно у тебя звучит, — прищуриваюсь я. — Обещаешь, что только покормишь и не будешь ко мне приставать? Ведь не будешь?
— За кого ты меня принимаешь? — оскорбляется Никитин. — Конечно, буду!
Глава десятая
Переступив порог квартиры Сергея, осознаю, что рановато я решила, будто напряжение между нами улеглось. Стоит двери захлопнуться за моей спиной, как в груди ёкает.
Кругом пахнет Сергеем, его парфюмом, который у меня теперь прочно ассоциируется с оргазмом. Да и сам Никитин, оказавшись на своей территории, выглядит совсем по-другому.
Он и так довольно крупный дядя, а дома вообще словно заполоняет собой все пространство, совсем не маленькое, надо сказать. Куда ни повернись, везде Сергей. Помогает снять пальто, разуться, предлагает тапочки, все это без угодливости, спокойно и уверенно. Отрезая попытку к бегству, которую я чуть не предпринимаю, когда снова натыкаюсь взглядом на его стояк, Никитин целует меня так, что разом вспоминаются губы на груди и руки на сокровенном.
Дезориентированную меня шлепком по мягкому месту отправляют мыть руки, и почему-то мне больше не запрещают пялиться на выступающее достоинство. Даже наоборот, Сергей, глядя мне в глаза, поправляет член, словно анонсирует дальнейшую программу.
Сердце начинает колотиться.
А я еще не решила!
Юркаю в ванную, и костерю себя. Да что ж я за дурища такая?
Не решила она! Как же!
Он мне сообщил, что у него стоит, и я пошла к нему домой, чтобы что? Пожрать? Не смеши мои тапочки, Даша! Сергей уже смотрит на меня, как будто я голая. Я в глазах его вижу все позы, в которых он меня представляет, и от этого внутри все сладко сжимается.
Не решила она. Ха!
Руки вымыты по третьему разу, а я все не определюсь с линией поведения. Бабская привычка: стою тут, как дура, перед зеркалом и выбираю, буду давать страстную диву или трепетную лань. А ведь мы договорились быть честными и откровенными. И пока правила соблюдали, все было хорошо. Так зачем же я хочу все испортить? Только вот надо уточнить один момент.