Алану ничего не обещали. Король очень занят, твердили ему в письмах и по телефону. Ну еще бы не занят, отвечал Алан, снова и снова повторял, что готов встретиться где и когда его величеству угодно. Но все не так просто: король занят, а график его меняется часто и непредсказуемо. Приходится часто и непредсказуемо менять график, поскольку многие желают королю зла. График меняется часто не только по государственным нуждам, но и ради короля и королевства. Пусть, сказали Алану, «Надежна» и другие компании, желающие поставлять услуги Экономическому городу короля Абдаллы, подготовят свои презентации и покажут там, где им назначат, на побережье где-нибудь, в сердце зарождающегося города, а незадолго до прибытия короля им сообщат. Это может случиться в любой день, сказали Алану, в любой час.
— И сколько ждать? — спросил он. — Несколько дней? Недель?
— Да, — сказали ему.
И Алан устроил эту командировку. Он такое уже проделывал — поцеловать кольцо, показать товар, договориться. Обычно выполнимо, если посредники хороши, а сам ты головы не поднимаешь. На «Надежну», крупнейшего мирового ИТ-поставщика, работать несложно. Надо думать, Абдалла хочет лучшего, а «Надежна» считала себя лучшей — уж точно крупнейшей, вдвое крупнее ближайшего американского конкурента.
Мы знакомы с вашим племянником Джалави, скажет Алан.
Или, может, мы близкие друзья с вашим племянником Джалави.
Джалави, ваш племянник, — мой старый друг.
Во всем остальном мире отношения уже не играют роли, и Алан это понимал. Они не играют роли в Америке, почти нигде не играют роли, но здесь, надеялся он, среди королевских особ, дружба пока имеет значение.
Вместе с ним поехали еще трое из «Надежны», два инженера и директор по маркетингу, Брэд, Кейли и Рейчел. Они покажут, на что способна «Надежна», Алан прикинет цифры. Контракт на ИТ с ЭГКА, сразу минимум несколько сотен миллионов «Надежне» — и это только начало, — плюс, что важнее, комфортная жизнь Алану. Ладно, не комфортная. Но он отвертится от банкротства, кое-что наберет про запас на пенсию, а Кит останется в своем колледже и хоть чуточку меньше разочаруется в жизни и в отце.
Вышел из номера. Дверь хлопнула — будто грохнула пушка. Прошел оранжевым коридором.
И не догадаешься, что вокруг отеля — Королевство Саудовская Аравия. Здание, крепостной стеной отгороженное от шоссе и моря, лишено и контактов, и контекстов — ни единого арабского узорчика. Одни пальмы да саманы — может, отель этот в Аризоне, или в Орландо, да где угодно.
Алан выглянул в атриум десятью этажами ниже — там сновали десятки людей в традиционном саудовском платье. Пришлось учить термины. Длинная белая роба называется дишдаша. Платок, покрывающий голову и шею, — куфия, крепится черным круглым шнурком — икалем. Алан смотрел, как снуют люди, в дишдашах как будто невесомые. Симпозиум духов.
В конце коридора закрывались двери лифта. Алан подбежал, сунул руку в щель. Двери испуганно, виновато отпрыгнули. В стеклянном лифте четверо, все в дишдашах и куфиях. Один или двое глянули на Алана и снова перевели взгляд на новый планшет. Владелец показывал, как работает клавиатура, крутил этот планшет, кнопки на экране перерисовывались, и друзья владельца были страшно довольны.
Стеклянный ящик, куда они все забрались, слетел через атриум в вестибюль бесшумно, точно снег, двери разъехались и явили взорам псевдокаменную стенку. Пахнуло хлоркой.
Придержал саудовцам дверь — ни один не поблагодарил. Пошел за ними. Фонтан необъяснимо и аритмично плевался водою в воздух.
Алан сел за кованый столик в вестибюле. Появился официант. Алан заказал кофе.
Поблизости сидели двое, черный и белый, в одинаковых белых дишдантах. Путеводитель сообщал, что в Саудовской Аравии цветет явный, даже откровенный расизм, — и однако же. Пусть не доказательство гармонии общества, но все-таки. Алан не припоминал случая, когда обычай или максима из путеводителя подтверждались бы на практике. Описывать культурные нормы — все равно что о дорожных пробках докладывать. Не успел обнародовать, они уже устарели.
А теперь рядом кто-то возник. Алан поднял голову и узрел щекастого человека с очень тонкой белой сигаретой. Человек поднял ладонь, будто помахать хотел. Алан в замешательстве помахал.
— Алан? Вы Алан Клей?
— Ну да.
Человек потушил сигарету в стеклянной пепельнице и протянул Алану руку. Пальцы длинные и тонкие, мягкие, как будто замшевые.