Вот с такими приключениями я добрался до тракта, где тут же вляпался в неприятности. Прямо на проезжей части тракта, трое здоровенных лбов в красных балахонах с капюшонами играли в футбол одноногим обтрепанным мужиком, поломанный костыль которого валялся там же. Мужичок умело перекатывался, блокировал или смягчал удары ног одетых в сапоги с подобием шпор. Скакуны футболистов, похожие на сбросивших рога лосей, находились рядом и спокойно объедали ветки кустарника и деревьев. Мне показалось, что они хрумкали не только молодые побеги, а и саму древесину.
Красные уже изрядно вспотели и взялись решать вопрос радикально, с помощью клинков. Внезапно я ощутил ментальный посыл с просьбой о помощи. Прекрасно понимая, что поступаю не логично, нанес удар посохом по руке уже доставшего меч красного. И перестарался, раздробив ему локоть. От болевого шока воин потерял сознание. Оставшиеся двое решили, что калека подождет и пошли на меня с мечами в руках, умело расходясь в стороны. Но «против лома — нет приема», а мой посох и представлял собой лом, даже по весу. Так, что исход боя был ясен, по крайней мере мне. Красные прилегли рядышком отдохнуть. А этот убогий, пока я разбирался с оппонентами, вытащил засапожник и спокойно перерезал первому потерявшему сознание воину глотку. Как говорится сказавший А, скажет и Б, инвалид дополз до остальных и… сделал свое черное дело. А я что, я «просто мимо проходил». Одноногий хотя мог только ползать — очень качественно обшарил убитых. Забрал перевязи с холодняком и начал примерять сапог, скинув свой капюшон.
Это была не картина Репина, а скорее персонаж капричос Гойи. Вырванные ноздри, обрезанные уши, выжженное в виде равностороннего треугольника клеймо на лбу и вырванный язык. В общем «хлебнул горя по ноздри», так сказать. Примитивно, дополняя жесты ментальными образами, мы смогли с ним общаться. От предложенных мне пары сапог я отказался, поднял его на руки и отнес к ездовым лосям. Там усадил мужика на одного из них, а остальных он взял за уздечки и увел всю кавалькаду в чащу. Вместе с одним Ослом, мной.
До темна мы добрались до неприметной извне полянки. Там абориген рассказал мне свою историю, а история была бесхитростной и простой, как треугольник на его лбу — знак нечистой крови (ментальных способностей). Кстати гиенообразных волков, что пытались мной закусить в лесу, звали стерхами. На Обители они считались заразной нечистью, подлежащей уничтожению.
Небольшой дар ментального общения позволял мужичку успешно лечить скотину. А когда в окрестности его селения случился мор и пала вся скотина, благодарные селяне заложили его «чистым охотникам». Эти охотники, за не объяснимым и не понятным, признавали только исключительные меры. И что бы зараза не распространялась по планете — уничтожили всю его семью. А его оставили в услужении. Полезный человечек, но наказывали его беспощадно, в назидание другим. Сегодня его поймали в шестой раз и он должен был лишиться руки, с чем был категорически не согласен.
Как оказалось, рядом с полянкой находилась тропа известная лишь лихим людишкам то ли кочевникам, то ли цыганам. С этими людьми он был знаком еще по своей ветеринарной деятельности. Им можно было сдать хабар и они могли помочь пробраться в город. В котором, как на Дону, выдачи беглых не было. Три ха. Я прекрасно знал, что этот город был центром работорговли в округе. Ну какая может быть выдача, если можно просто продать.
Я предлагал Стерху (так я его назвал) остаться с этими инопланетными цыганами и с выручкой за хабар с «красных». Он отказался. Ну «вольному воля, спасенному…».
Как оказалось, за хвосты стерхов и марха (крутого кошака) и их атрибуты в виде когтей и клыков, можно выручить не малую сумму. Этой суммы должно было хватит на приличный домик в Касле. Городе, где мы собирались осесть на поселение и куда мы попали через неделю.
Еще на полянке, когда мы ожидали вольных, я сделал Стерху приличный деревянный протез с распределенным упором. С продуманной ременной системой крепления замаскированной сапогом. Во время нашего путешествия я усиленно лечил Стерху культю листьями чудо-растения. И в результате этого лечения он, довольно бодренько, стал передвигаться без костыля. C одной палочкой. Как оказалось, про свойства листиков чудо-растения, он знал. И стал делать себе примочки на лицо из использованной заварки. В общем, по приезду в город, на его культе рассосались грубые рубцы, а выжженный на лбу треугольник — стал мало заметен.