Колени Броу сжимали его бока все чаще; невидимое глазу сражение в женском чреве шло полным ходом; почувствовав, как намокает не только он сам, но и ткань вокруг его зада, Порнов вновь гневно замычал.
«Схему надо вспомнить, какую-нибудь схему, – суматошно билось в голове. Ничего лучше Порнову в голову не пришло. – Так, что у нас попроще; вот, бластер; его я назубок знаю… картридж Е180, подсоединяем к фильтру Е195 и выключателю Т120… узел накачки С30… Да пропади ж ты!»
Голова Броу закинулась, рот широко раскрылся, из горла вырвался тихий, едва слышный, рассыпчатый полустон-полухрип; она уронила голову вперед и уставилась на Порнова невидящими шалыми глазами; борясь с необузданной тягой своего естества, она получала не сравнимое ни с чем, даже с самим сексом, предельное, невыразимое удовольствие.
Провела дрожащей рукой по порновскому рту, распечатывая крепко схваченные уста; тело ее скользнуло ему навстречу.
– Руки! Руки отпусти! – взмолился Порнов, простонав от боли.
Стальной капкан ее коленей разжался, женские ноги скользнули назад, вытягиваясь поверх порновских; в следующее мгновение дрожащее женское тело покрыло и поглотило его полностью.
– Давай! – прошептала Броу. – Сделай это!
Оковы спали; теперь, кроме легкой, почти невесомой женской плоти, ничего не удерживало Порнова; свобода эта вихрем вынесла из головы остатки мыслей. «Надеюсь, Мич поймет», – успел лишь подумать наш герой, прежде чем первородный инстинкт разъяренным вепрем не попер из него наружу.
Руки скользнули под мышки Броу, вцепились в плечи и с силой сдвинули вниз. Навстречу им уже летела выгнутая дугой порновская грудь; Броу заорала ему в ухо так, что перепонка, наверное, лопнула; отпустить ее он и не подумал; сминая жидкий кисель ее плоти, хрустя всеми тонкими косточками, с ненавистью стенобитного орудия он принялся крошить и кромсать ее тело; скоро в руках его извивалось лишь потерянное, лишившееся голоса существо, больше похожее на выброшенный в спешке, смятый флаг капитуляции; рыча, Порнов растоптал его окончательно. После чего затих и сам, погребенный осыпающимися обломками до основания развороченной крепости.
Броу пришла в себя первой, уперлась дрожащей рукой в постель, оторвалась было от Порнова, но не удержалась и рухнула обратно; полежала, приподнялась вновь – теперь уже более уверенно; проехав носом по щеке Порнова, заглянула в его опустошенные глаза.
– Уйди, – сказал Порнов, смотря мимо.
Смятение мелькнуло в ее глазах; но уже через мгновение она быстро и сильно поцеловала его в мягкие, безучастные губы.
– Ты, как ребенок! – голос ее фальшивил; похоже, ей не часто приходилось слышать подобное. – Придумал себе какой-то сказочный мир с принцами и принцессами и живешь в нем… Очнись!
Мы здесь; вот – ты, а вот – я; и нам вместе надо думать, как жить дальше…
– Короче, – глядя в сторону, обронил Порнов.
– Хорошо, – с готовностью кивнула Броу, – короче, так короче. Я подумала, не хочешь ли ты немножко попутешествовать со мной…
– Единственно, чего я хочу, – перебил ее Порнов, – так это пойти вымыться… от тебя; слезай!
– Как это: хамите, парниша?! – сказала она с сожалением; и Порнов вновь почувствовал стальное рукопожатие браслетов.
– Даже разговаривать со мной не желаешь? – Броу слегка надулась.
– Нельзя оставлять хамство безнаказанным; а хамство по отношению ко мне – тем паче!
Ты что же, решил, что у нас на сегодня уже все? Миленький мой, это только начало, самое начало. Я ведь могу с тобой сутки напролет играться; и ты мне ничем помешать не сможешь.
Она легонько шевельнулась на нем, и Порнов вдруг почувствовал, насколько живой и бесстыжей истиной были ее слова.
– Как это: расслабься и получай удовольствие, – проворковала девушка, отлипая от него влажной грудью; уткнула локти ему сверху в ребра, на ладонь положила подбородок и с интересом естествоиспытателя стала наблюдать за сменой настроения на его лице.
Круглая упругая попка ее с неутомимостью часовой стрелки принялась описывать невидимый Порнову круг; впрочем, ему не нужны были ни глаза, ни руки, чтобы ощутить это.
– Вот еще скажи, что тебе это не нравится, – если и насмехаясь, то самую малость, заметила Броу.
– Я тебя не-на-ви-жу, – заученно буркнул заготовленную фразу Порнов, впервые в жизни так отчетливо возненавидев свое тренированное во всех смыслах тело; благодаря методичному напору теплого треугольника, все в нем оживало; будто животворный бальзам втирали сильными круговыми мазками в онемевшую раненую длань.