Вероятнее всего, на самом деле голос никогда не бывает «сырым» – или «голым». Даже, казалось бы, спонтанные вокальные действия или такие действия, как плач, рыдания, смех, стоны или вздохи, имеют свои характерные ритмы и тональность.
И вот что еще меня поражает: когда, внезапно испытав боль, люди невольно издают возглас, они произносят что-то вроде «Ой!», вместо того чтобы просто вскрикнуть. Ведь это еще не крик в полный голос. Боли словно бы не существует, пока ее не выразишь, не сделаешь ее достаточно реальной, способной утихнуть.
Нестерпимое желание превратить крик боли в нечто подобное слову кажется столь же примитивным, как само желание просто вскрикнуть от боли.
Любое чрезмерное эмоциональное напряжение имеет свою собственную просодию – тон, интонацию и силу звука. Достаточно послушать плач ребенка, чтобы понять, что, даже не умея говорить, он может при помощи звуков – используя только голос – рассказать о своем эмоциональном состоянии. Поэтому мы и плачем, чтобы заснуть: плач – что-то вроде самоисцеляющейся раны. Он превращает стрессовое состояние в череду вокальных отрывков, создавая своеобразную личную мелодию, успокаивающую боль, выражением которой он изначально является.
И если уж голос постоянно производится нами, значит, то, что мы называем «звукоизвлечением», всегда двойственно. Мы используем голос, чтобы издавать звуки, но посредством их транслируем свои мысли, идеи и добиваемся необходимых действий, чтобы привнести какие-то изменения в наш мир. Наш речевой аппарат создает то, что мы называем собственным голосом, и благодаря этому мы проявляем нашу вокальную индивидуальность. Таким образом, наш голос – это одновременно причина и следствие; он рождается потому, что его что-то порождает.
Отношение к голосу
Голос, как и лицо, – то, что нас характеризует. На то и другое мы всегда обращаем внимание, но никогда не можем полностью контролировать. И как о лице, о нашем голосе можно сказать: «зеркало души», однако мы не можем в полной мере знать все его нюансы, а также управлять им и контролировать его. Наше представление о собственных чертах лица и мимике никогда не может точно соответствовать тому, что видят другие, как и наш звуковой образ, создаваемый нашим голосом, мы слышим не вполне так, как его слышат другие. Свой голос мы слышим не столько со стороны, извне, сколько изнутри: его вибрации и колебания, рожденные телом, отдаются в нашей черепной коробке, из-за чего звук, который до нас доходит, кажется нам глубже и богаче, чем в реальности. Людей часто шокирует звучание собственного голоса, когда они слышат его в записи, и на то, чтобы связать свой голос с тем, который они услышали, требуется довольно много времени. Однако после того как они услышат свой голос в записи, звукозаписывающее оборудование может стать для них своего рода звуковым отражением, благодаря которому голос можно развить и преобразить – сделать сильным и соблазнительным. Точно так же мы преображаем свою внешность – волосы, кожу, зубы, – когда обращаемся за помощью к зеркалу. Кроме того, с помощью определенных техник записи и редактирования записанным голосом можно манипулировать – например умножать его, накладывать слоями, усиливать, что позволяет воплотить в жизнь самые невероятные вокальные фантазии.
У человеческого увлечения эхом и реверберацией, то есть процессом постепенного уменьшения интенсивности звука при его многократных отражениях, – длинная история, правда пока еще никем не записанная. Вероятно, пещеры Ласко и Альтамира были выбраны людьми эпохи палеолита не случайно, а отчасти потому, что в них необычайно сильное эхо.
Власть и голос
Упражнения на голос – это упражнения на власть. Владение голосом дает нам ощущение власти. Человеческие существа слишком долго пребывают в младенческом состоянии, и до тех пор, пока не наберут достаточную физическую мощь, голос остается той единственной реальной силой, с помощью которой они управляют миром и контролируют его. Так что мы рано узнаем, насколько сильно от нашего голоса зависят наше выживание и благополучие. Потом дети становятся взрослыми, и их младенческий плач порой превращается в дикие вопли диктаторов или оглушительные возгласы рок-звезд. Но голос бывает иногда очень убедителен, когда мы слышим вдохновенную речь харизматичного проповедника или нежный шепот любимого человека: от такого голоса кружится голова, и мы ему охотно подчиняемся. Иногда мы способны ощутить воздействие голоса так же реально, как физический контакт. И уверенность в том, что голосом можно приласкать или больно ударить, невольно подтверждается нашими жестами, которыми мы обычно сопровождаем наши слова: рубим воздух, гладим, разгоняем… Без жестов нам порой даже сложно обходиться в разговоре, нам кажется, что нас чего-то лишили.