Я подошёл к краю бассейна и не раздеваясь, стал опускаться в воду. Вода была теплее обычного, я чувствовал, как от лежащего вниз лицом ангела, исходит приятный жар. Каким-то седьмым чувством, я знал, что здесь происходит что-то сверхъестественное. Мой разум удивлялся тому, что обстановка вокруг походила на фильм ужасов, но мне хорошо и спокойно.
Я стоял на последней ступеньке и уже собирался прыгнуть в глубину и плыть, как увидел останавливающий жест моего маленького ангела. Под тихий приятный звук ночного журчания волн, она подтолкнула одну из неподвижных женщин в мою сторону. Та послушно ускорившись, по инерции, очень медленно подплыла ко мне, словно неподвижный предмет.
Она была повёрнута головой ко мне, и если бы я не остановил её, стоя на ступеньках, она бы больно ударилась об камень бассейна. Я вытянул руки и расставив пальцы, утопил их в её рыжие волосы. Я почувствовал, как нагрелась кожа на её голове, и в моих глазах потемнело, и я ощутил ещё непонятное, но очень острое желание.
Я нахмурил свой лоб и попытался разобраться, почему я внезапно проснулся и чего я хочу. Из совмещённой ванны привычно пахло старой канализацией, но я уже привык к этому. Тем более что всё сейчас меркло, даже то, что я оказался в непривычной обстановке, перед моим острым желанием.
Мой рот наполнился слюной и я, глядя на плавно двигающиеся квадраты окна от проезжающей во дворе машины, вдруг осознал, что я хочу жареную картошку. Осознав это, я представил, как я втыкаю вилку в подпрыгивающий на раскалённом масле, покрытый хрустящей корочкой ломтик картошки.
Лёжа в слегка влажной от долгого сна пастели, я представлял, как кладу круглый кусочек в рот, и язык удивляется острому вкусу нескольких крупных кристалликов соли. Потом зубы с хрустом ломают плотную зажаристую корочку, и я чувствую, какая мягкая и слегка сладкая она внутри.
Мои мышцы уже напряглись, и я резко встал на кровати и почувствовал, как моё сердце сильно бьётся. Я оглянулся вокруг на тёмные стены с местами отклеившимися стыками обоев и под звон стекла старого бабушкиного шифоньера, прошёл на кухню и привычным движением включил свет. Звук выключателя, который пришлось ударить с большой силой и резко, отразился эхом в ночной тишине.
Я открыл старую духовку чугунной газовой плиты и достал оттуда тяжёлую сковородку. Поставив её на двух-комфорочную поверхность, я посмотрел на свои руки. На них остался чёрный налёт от старой ручки чугунной сковородки. Я вытер его об свои семейные трусы и нагнулся в стол-шкаф под окном, который называют «зимним холодильником».
Там у меня хранилась так желанная сейчас картошка. Я залез в тканый мешок и, почувствовав запах земли, нащупал три больших клубня. Я достал их и со звоном бросил в металлическую эмалированную раковину. Несколько кусочков земли окрасили немногочисленные капли поверхности.
Вспомнив, что масло должно хорошо раскалиться, за то время, пока я чищу картошку, я налил его из бутылки и, отставив сковородку на подоконник, взял коробок спичек. Привычным движением, я достал спичку и чиркнул её. Огонь и запах серы усилили моё неимоверное и импульсивное желание жареной картошки.
Я повернул ручку газовой конфорки, но не услышал привычного шипения. Я поднёс спичку поближе к соплам круглой горелки, и увидел голубоватое пламя, которое никак не хотело распространяться по кругу. Я провёл спичкой по окружности и немного расстроился от того, какой получился маленький и тусклый огонь.
От моего резко нахлынувшего расстройства, что жареную картошку я увижу не скоро, не осталось и следа уже через секунду. Сначала содрогнулся пол, словно соседи включили двадцать сабвуферов, и огонь в конфорке погас. Потом, через долю секунды я услышал громкий хлопок и одновременный звон стекла на кухне и в спальне.
Сначала, на мгновение, включилось спокойное любопытство. Но сразу за ним, под скрежет пола подо мной и вздрагивание стен, я ощутил животный страх. Грохот тысяч падающих предметов, в том числе лопающиеся над моей головой плиты потолка и песок, падающий на мои волосы, заставили меня прижаться к раковине.
На стенах, окружающих меня, мгновенно расползлись трещины, а одна из кирпичных стен наклонилась, и тут я увидел зарево пожара сквозь образовавшуюся щель. Всё было в пыли и строительном мусоре. Я закашлялся и стал часто моргать.
Под громкие женские крики и мат некоторых уцелевших соседей, я выглянул в проём своей уцелевшей кухни и мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я стоял на обломке пола и смотрел вниз с четвёртого этажа в отсутствующую спальню, в которой я так мирно дремал пять минут назад.