- Ключ? - Дженн сделала еще один шаг вперед. - Так ты думаешь, что это Ключ заставил тебя полюбить меня? Неужели он настолько могуществен?
- Я... - Ее голос, ее глаза, ее близость лишали Роберта воли. - Я знаю, насколько Ключ могуществен, Дженни. Я был его рабом всю жизнь. Я пытался положить этому конец... ограничить...
- Ты уверен, что Узы именно то, о чем ты думаешь? Разве не могут они оказаться чем-то еще? Например, способностью разговаривать мысленно? Может быть, в наших Узах - объяснение моей силы? Ты же не знаешь, не можешь знать наверняка! Ты можешь ошибаться.
Она смотрела на него с таким доверием! Она была так прекрасна в лунном свете! Роберт почувствовал, что у него перехватило дыхание. И она была так близко...
- Если я не прав, то почему я не в силах просто повернуться и уйти? запротестовал Роберт, хотя и знал, что проигрывает. - Почему ноги меня не слушаются? И почему ты остаешься здесь?
- Не знаю, Роберт, - прошептала Дженн. На мгновение она отвела взгляд, но потом снова посмотрела ему в глаза. - Может быть, дело в том, что ты действительно меня любишь.
- Прошу тебя, Дженни!.. - Больше он сопротивляться не мог. Сопротивление требует усилия воли, а воли у него не осталось ни капли. - Ты понимаешь, что говоришь?
- Да, Роберт. Понимаю.
Теперь уже и рука не слушалась Роберта, он протянул ее вперед и коснулся пальцев Дженн. В тот же миг между ними вспыхнула крохотная молния точно так, как было, когда Дженн восстановила его аярн. Роберт вздрогнул и попытался отдернуть руку, но не смог.
Теперь это не имело значения. Роберт нежно коснулся лица Дженн, вытер слезы с ее щек, потом наклонился и поцеловал ее. Мучительная дрожь сотрясала его тело. Против воли он снова поцеловал Дженн, и она ответила ему с глубокой, всеобъемлющей страстью. Неужели это всего лишь действие Уз? Или она хочет его так же, как и он ее?
Словно проснувшись от глубокого сна, Роберт привлек девушку к себе. Ее руки обвились вокруг его шеи. Роберт держал Дженн в объятиях, боясь пошевелиться: вдруг милый призрак исчезнет, и он снова окажется в одиночестве. Он ощущал тепло ее тела, вдыхал аромат ее волос. Неужели все это происходит на самом деле?
Нет, не может быть... И все же она здесь, в его объятиях, и ее губы нежны и сладки, как мед. Дженн увлекала его в неведомые глубины, и, наконец, он увидел ее стоящей рядом с демоном... Но теперь в этом не было опасности. И не было боли.
Своими руками, как ангельскими крыльями, она обхватила демона, и тот начал съеживаться. Скоро он стал невидим всего лишь тень воспоминания. В один момент она совершила чудо, вернула Роберту целостность. Еще мгновение и даже намека на прошлое не останется. Только теперь видел Роберт, какое же черное облако, какую бездну тьмы создавал в его душе демон.
"Нет, Роберт, - казалось, говорила ему Дженн. - Я не могу заставить демона умереть на это способен только ты сам. Теперь ты это знаешь".
Покой. Вот что это было. Просто покой. Образ Дженн растаял. Однако когда Роберт открыл глаза, он ясно увидел перед собой ее лицо. Вокруг стало гораздо светлее, они были окружены сиянием. Голубой ореол окутывал их тела, не отбрасывая теней, не выдавая самого их присутствия на старой мельнице. Что же это?
Но Роберт знал. Он всегда знал, что это. С девяти лет он не сомневался, что такой день настанет. И только теперь, когда было слишком поздно отступать, он, наконец, понял, что означали все последние события.
Дженн все поняла тоже. Она улыбнулась Роберту и коснулась пальцами его губ.
Ключ заставил их стремиться друг к другу. Если бы Роберт теперь и мог положить этому конец, такого желания у него не возникало. С улыбкой он снова поцеловал Дженн.
"Я люблю тебя, Дженни. Всегда помни: ничто и никогда этого не изменит".
Голубое сияние вспыхнуло ярче, и Роберт закрыл глаза. На этот раз он и не пытался сопротивляться.
Мика подпрыгнул на постели, когда дверь распахнулась. Путаясь в одеяле, он попытался вскочить, потянулся к свече, но уронил ее. Мика слышал чье-то дыхание, видел какую-то темную фигуру.
Заставив себя успокоиться, Мика сунул руку под подушку и вытащил кинжал. Откинув, наконец, одеяло, он спустил ноги на пол. Однако в тот же момент фигура у двери начала двигаться. Один шаг. Другой...
- Мика!
Голос звучал резко, но Мика узнал Роберта.
- Милорд! Что случилось? Произошло несчастье?
- Несчастье? Нет, все в порядке.
Мика поднялся и отдернул штору на окне. Лунный луч протянулся в комнату, озарив все призрачным сиянием. Роберт поспешно отошел в тень.
- Мне... мне нужно уехать, Мика. Немедленно.
- Так что все-таки случилось? - Мика сглотнул, но не посмел пошевельнуться. - Из-за Селара? Или из-за Дженн?
Роберт сделал шаг к двери.
- Я должен ехать. Оставаться здесь я не могу. Теперь не могу. - Он замер на месте; даже и дыхания его не было слышно. Эта неожиданная тишина была пугающей. - Я поклялся, что буду ей защитой.
Мика начал натягивать одежду, не сводя глаз с Роберта. Однако когда он потянулся за дорожными сумами, Роберт остановил его, положив руку на плечо.
- Ты сделаешь для меня еще одно? Останешься с ней? Никому больше я не могу доверять. Сделаешь?
- Да. - Слово вырвалось из самой глубины души Мики. - Но вы?..
- Не думай обо мне, - покачал головой Роберт. Роберт повернулся и вышел из комнаты; только шаги его отдались эхом в темноте лестницы. Пораженный Мика не мог сдвинуться с места. Только ощутив ночной холод, он стряхнул оцепенение, схватил плащ и кинулся следом за Робертом. Он с грохотом сбежал по ступеням и выбежал во двор, но Роберт был уже далеко, направляясь в конюшню. Кругом никого не было, только высоко на стенах расхаживали часовые. Никто не остановил Роберта, не окликнул. Кругом царила тишина.
Мика бежал сломя голову. Его сапоги стучали по камням так громко, что могли, казалось, разбудить весь замок. Когда он добрался до конюшни, Роберт уже оседлал коня и выводил его из ворот. Мика оказался уже достаточно близко, чтобы увидеть: створки бесшумно растворились без прикосновения человеческой руки. Вцепившись в узду, Мика заставил Роберта остановиться.
- Вам обязательно уезжать? Вот так ночью?
- Будь осторожен, когда будешь возвращаться. - Голос Роберта звучал мягко, как легкое дуновение после бури. - Как только я уеду, иллюзия исчезнет.