Нэш резко повернулся на каблуках и ушел, оставив Осберта дрожать от страха.
Да, другого объяснения нет. Его выводы, похоже, правильны, и к тому же не приходится сомневаться, что свою угрозу Нэш выполнит. Но... Если Осберт найдет библиотеку, что дальше? Проживет ли он достаточно долго, чтобы хотя бы заглянуть в книги? Или его ждет та же судьба, которую Нэш только что посулил Вогну?
Именно так. Как только Осберт найдет библиотеку, от него потребуется избавиться. Есть лишь один способ предотвратить это: найти библиотеку и узнать, что за книги в ней хранятся, прежде чем ее найдет Нэш. Нужно придумать способ заставить Вогна открыть секрет.
Осберт отошел от розового куста и направился в свой кабинет. Пора открыть ту бутылку, что он купил в прошлом году... Да, сейчас самый подходящий случай выяснить, действует ли зелье...
Таверна, в которой они с Пейном тайно встречались почти год назад, была все такой же отвратительной, какой ее помнил Годфри. Тогда он чувствовал себя без своей сутаны священника ужасно неловко; теперь же обноски, в которые он был облачен, стали его второй кожей, скрывая не только его самого, но и его предательство. Бродяги, пившие в таверне, не обратили на него никакого внимания; Годфри проскользнул в угол, где за столом сидели уже Пейн и МакГлашен. Только Руки заговорщиков грязные, но без мозолей и шрамов могли выдать их истинное положение.
МакГлашен хорошо замаскировался, сменив роскошное придворное одеяние на кожаную куртку и брезентовые штаны кузнеца. Он был здоровяком, высоким и широкоплечим, и такая одежда хорошо ему подходила.
Пейн, притворявшийся бродячим торговцем, выглядел не так убедительно; чтобы его знаменитая красота меньше бросалась в глаза, он перемазал лицо грязью и глиной. Только он один и улыбнулся, завидев Годфри.
- Что-нибудь случилось, отец? - поинтересовался Пейн, наливая себе эля.
- Да уж надо полагать, - буркнул МакГлашен. - Не могу сказать, что буду, счастлив, если окажется, что меня вытащили сюда из-за ерунды. Вы же знаете, как неустойчиво наше положение.
- Вскоре оно может стать еще более неустойчивым. - Под хмурыми взглядами обоих мужчин Годфри похлопал себя по карману. - Сегодня утром я получил письмо. После того как я удостоверился в его подлинности, я пришел к неожиданному, но неизбежному заключению.
- От кого письмо? - тихо прошептал Пейн, хотя вблизи не было никого, кто мог бы их услышать.
- От архидьякона Хильдерика. - Годфри потянулся к кувшину с элем и сделал вид, будто пьет.
- Но он же с Рождества совершает паломничество, живет в дальних монастырях и ни с кем не видится!
Годфри кивнул:
- Верно, но только все это в прошлом. Проведя месяцы в размышлениях, молитвах и посте, мой старый друг, похоже, решил, что слишком полагался на других и что ему пора самому предпринять что-то для освобождения МакКоули.
- О боги! - выдохнул МакГлашен.
- Только молиться и остается, - вздохнул Годфри. - Хильдерик отправился в Майенну и собирается искать помощи у короля Тирона. Он полагает, что только старший брат Селара имеет достаточно влияния, чтобы заставить того освободить МакКоули.
- Зная Хильдерика, - добавил Пейн, - думаю, он наверняка найдет способ сообщить Тирону о военных планах Селара.
МакГлашен вздрогнул, услышав это, и пристально посмотрел на Годфри:
- Способен он на такое? Неужели он осмелится? Годфри кивнул:
- Вы и представить себе не можете, какие бурные чувства он испытывает. Тут сказались годы вынужденного подчинения Селару. Хильдерик очень сильно переменился со времени смерти Даунхолла.
Некоторое время все молчали; двое придворных обдумывали, как новости могут отразиться на их положении при дворе. Наконец МакГлашен задал неизбежный вопрос:
- И к какому выводу вы пришли? Годфри сделал глубокий вдох.
- Мы не можем терять времени. Епископ МакКоули так давно находится в темнице, что люди уже стали забывать, что заточен он безвинно. Селар никогда не пытался обвинить его в измене, потому что знал: так он только превратит его в мученика. Согласен: мы ничего не предпринимали зимой, потому что вся страна была наводнена солдатами из-за бегства королевы. Да, не спорю выступить, было небезопасно. Но скоро стражники, заглянув в камеру МакКоули, обнаружат, что он умер... от какой-то внезапной болезни. И кому будет до этого дело? Кто хотя бы заметит смерть МакКоули? Не знаю, когда этот день наступит, но одно могу утверждать точно: в тот момент, когда Селар узнает, что кто-то попросил Тирона заступиться за МакКоули, он немедленно отдаст приказ с ним расправиться.
- Но... - начал Пейн, оглядываясь на МакГлашена за поддержкой, - мы не смеем ничего предпринять до...
- Мы не можем ждать, пока Селар решит устранить МакКоули, - прошипел МакГлашен. - Годфри прав. Мы должны выступить немедленно, иначе МакКоули умрет.
Годфри почувствовал, что в горле у него пересохло, как будто его храбрости хватило только на то, чтобы получить согласие сообщников. Он заставил себя отхлебнуть скверного эля и поднялся.
- Удастся вам его освободить? МакГлашен посмотрел на свои руки.
- В его камеру почти невозможно проникнуть... Проклятие, отец, если бы дело было легким, мы бы освободили МакКоули месяцы назад! Я просто не знаю, что сказать.
- Ждать мы не можем. Сделайте все, что от вас зависит, а тем временем я хоть и не могу твердо ничего обещать постараюсь обеспечить помощь. Когда вы можете выступить?
МакГлашен нахмурился, но не стал задавать вопросов.
- Самое раннее, когда я смогу собрать людей, это через два дня. К тому времени, если повезет, я также смогу приготовить убежище, где его никто не найдет.
- Уж не то ли, где находится королева? - сделал попытку пошутить Пейн.
- Надеюсь, нет, - проворчал МакГлашен. - Им обоим это не понравилось бы.
Селар играл в мяч в саду со своими оруженосцами. Там его и нашел Нэш, но подходить не стал; он остался в тени только что распустившихся дубов и дождался, пока Валена обратит на него внимание. Он жестом позвал ее, и когда та отошла от других дам, следивших за игрой, увлек в гущу кустов.