Голос Дженн прозвучал тихо, но отчетливо:
"Со мной все в порядке, Финлей, уверяю тебя. Уж не сомневаешься ли ты в способности Мики за мной присмотреть? "
"Как бы я осмелился: я же знаю, что он собой представляет! "
"Тогда ты не должен сомневаться... "
"Ты беременна! " - Финлей закусил губу и затаил дыхание, ожидая ответа.
"Да. Только, пожалуйста, никому пока ничего не говори".
"Почему? И когда должен появиться младенец? " "Примерно через две недели". - Ее голос все еще звучал тихо, но Финлей догадался, в чем дело. Если только... О боги!
"Это ребенок Роберта, да? "
"Финлей! Как ты можешь предполагать такое! - Неожиданно тихий голос прервался. Потом Дженн взволнованно продолжала: - Я же не знаю... "
"Тогда ребенок и, правда, Роберта! Милосердная Минея! Узы! Значит, все это правда. Роберт знает? И знает ли хоть кто-нибудь? "
Молчание длилось так долго, что Финлей подумал, не оборвала ли Дженн связь. Потом он услышал:
"Думаю, Мика знает, хоть и не говорит ни слова. Он человек скромный не то, что некоторые и не позволит себе заявить подобное мне в лицо".
"Скромный! Да о чем ты говоришь, Дженн! Разве ты не понимаешь, что это - первый шаг к осуществлению пророчества! Ты же знаешь, что это означает! Если Роберт оказался не в силах воспротивиться Наложению Уз, тогда он... "
"Клянусь богами, Финлей Дуглас, мне дела нет до пророчества! Я говорю о человеческих жизнях! Ты должен дать мне клятву, что никогда никому не скажешь! "
"Ну конечно, никто, кроме жителей Анклава, от меня ничего не узнает... "
"Нет, Финлей. Никто и никогда. - После короткого молчания Дженн добавила: - Особенно Роберт".
"Но он обязательно должен узнать! Ты и представить себе не можешь, как он всегда хотел сына! После смерти Береники он убедил себя, что никогда... "
"Финлей! Я хочу, чтобы ты выслушал меня внимательно. Ты не должен никогда говорить Роберту, что этот ребенок его. Во-первых, ты подвергнешь опасности саму жизнь малыша, если Роберт когда-нибудь проговорится Ичерну. Во-вторых, ты даже вообразить не можешь, какой удар нанесешь этим Роберту. Он никогда не сможет себе простить, что оставил меня и позволил Ичерну на мне жениться. Ты должен дать мне слово, Финлей. Прошу тебя, не заставляй меня прибегать к угрозам".
"Но ты уверена, что ребенок Роберта? Я хочу сказать тут нельзя полагаться на догадки... "
После долгой паузы донесся ответ:
"Я чувствую его ауру, Финлей. Она очень сильна, и в ней есть что-то знакомое. Я все время надеялась... но... это невозможно описать. Тебе придется поверить мне на слово".
"Но ты скажешь Роберту? Когда-нибудь? "
"Не знаю. Может быть. Я ведь даже не уверена, что у меня когда-нибудь будет такая возможность".
Тяжесть понимания обрушилась на Финлея. Теперь все стало ясно. Не из-за Селара Роберт уехал и не из-за того, что ему не удалось, как он ни старался, избежать Уз. Он исчез из-за того, что произошло между ним и Дженн; и он, конечно, не вернется.
Финлей нерешительно сказал:
"Ты ведь знаешь, что он тебя любит? "
"Дело не в этом. Но откуда ты узнал? "
"Оттуда же, откуда ты узнала насчет нас с Фионой. Не такой уж я тупой. Прости меня, Дженн. Мне действительно жаль, что все так сложилось".
"Что толку жалеть о вещах, над которыми мы не властны! Но ты должен обещать никогда никому не раскрывать тайны".
"Хорошо, обещаю. Только я все-таки надеюсь: когда-нибудь у тебя будет возможность сообщить Роберту, что ребенок - его".
"Мне нужно идти. Я слышу, как Мика нетерпеливо переминается с ноги на ногу перед дверью. Если я не кончу разговора с тобой, мне достанется. Я попробую связаться с тобой завтра ночью, после того как ты сообщишь совету новости насчет МакКоули и Кенрика".
"Наверное, мне самому не удастся вызвать тебя? "
"Думаю, что какое-то время это у тебя не будет выходить. Здесь требуется практика даже у Роберта не сразу получилось. Честно сказать, я не была уверена, что мне вообще удастся с тобой связаться. Впрочем, думаю, что тут играют роль Узы: благодаря им я смогла мысленно разговаривать с Робертом, да и с тобой в тюрьме в Килфедире. Трудность главным образом в расстоянии. Будь осторожен, Финлей, и помни о своем обещании. Поговорим следующей ночью". Ощущение присутствия Дженн исчезло. Так МакКоули, наконец, на свободе! Кенрик вернулся к отцу, об остальных ничего не известно...
Через две недели Роберт станет отцом и никогда об этом не узнает... А сам Финлей дядей, Маргарет бабушкой! О боги, если бы только можно было им сказать!
Ах, что за новости!
Финлей быстрыми шагами пересек комнату, подбросил дров в камин и уже поднял руку, чтобы разжечь огонь, но застыл на месте.
Раз ребенок Роберта, он будет принадлежать к Дому Дугласов. И также к Дому Россов. Если это окажется мальчик - Милосердная Минея! Если это окажется мальчик!..
Финлей не посмел закончить фразу даже мысленно. Все слишком неустойчиво и слишком полно опасностей. Ребенок родится еще только через две недели, до этого момента всякое может случиться. Даже мысль о некоторых возможностях может оказаться проклятием. Особенно...
Что, если Карлан знает о беременности Дженн? Не сочтет ли он, что как раз сейчас она слаба? Не в этом ли причина возвращения Дженн в Элайту? Там она, конечно, окажется в большей безопасности, чем в Клоннете.
Проклятие!
Дженн грозит опасность, и она об этом знает! А он, Финлей, бессилен ее защитить. Есть только один человек, способный победить Ангела Тьмы.
Ад и все его демоны! Почему Роберт исчез именно сейчас, когда он так нужен!
Дело, конечно, в Узах. Роберт, должно быть, очень огорчен тем, что ему не удалось их избежать. Как он тогда сказал? Он не желает иметь никакого касательства к пророчеству, потому что знает, чем все кончится. Да, он действительно знал...
Но откуда? Ключ открыл ему что-то двадцать лет назад; сказал ли Ключ Роберту, что у него будет ребенок? Наверное, нет. Определенно нет. Ведь Роберт снова и снова повторял, что сказанное Ключом таит в себе опасность. Но что опасного может быть в Узах? Какую роль во всем этом играет ребенок? А если тут нет опасности, то, что скрывает Роберт? Не скрылся ли он теперь потому, что решил: он не в силах воспрепятствовать осуществлению не только какой-то части пророчества, но всего целиком, и опасной части тоже? Но ведь он же достаточно силен, чтобы выстоять!