- Сегодня? - ахнул Мика, но Роберт предостерегающе стиснул его руку:
- Где наши комнаты, Нейл?
- В Соколиной башне, ваша светлость. Вам нет нужды проходить через зал. Мне подумалось, что так вам будет удобнее.
Роберт тепло улыбнулся:
- Вы всегда хорошо разбирались в ситуации, Нейл. Спасибо.
- Служить вам для меня удовольствие, ваша светлость. - Нейл поклонился и отправился встречать других гостей.
Роберт показал Мике на Соколиную башню, окна которой смотрели на лес.
- Пошли, здесь лучше не задерживаться. Я привлекаю к себе слишком много внимания.
Путники протолкались сквозь толпу и свернули в маленький дворик. Слуг здесь суетилось не меньше, но, по крайней мере, отсутствовали лошади и не было риска попасть под копыта. Роберт провел Мику по каменному мостику в следующий дворик, отделенный решеткой от сада. Напротив садовой калитки, примыкая к замковой стене, высилась Соколиная башня. Барельеф высоко над дверью изображал расправившего крылья хищника.
- Отец Якоба очень любил охоту с ловчими птицами, - объяснил Мике Роберт. - У него был сокол, с которым в те годы ни один другой не мог сравниться. К несчастью, покойный граф в старости уже не мог ездить верхом, а потому выпускал своего сокола с вершины этой башни.
- Но это же очень опасно!
- Для сокола тут опасности нет, - пробормотал Роберт, останавливаясь перед дверью верхнего этажа. Комната, куда они вошли, была круглой, просторной и светлой. Узкая лесенка слева вела в другие помещения. Судя по тому, какими глубокими оказались оконные проемы, стены башни были футов двенадцати толщиной.
- Построено так, чтобы выдержать осаду.
- Верно, - кивнул Роберт, пересекая комнату. - Напомни мне поблагодарить Нейла хорошо?
- За что?
- За хорошую память. Это те самые покои, в которых останавливались мы с отцом, когда я впервые гостил в Элайте еще до рождения Дженн. Я кидал из этого окна бумажные стрелы в Беллу, когда она гуляла в саду. Клянусь богами, ну и злила же она меня! К счастью, с годами она заметно исправилась.
- Не сомневаюсь: то же самое она сказала бы и про вас. Роберт взглянул на Мику через плечо и усмехнулся:
- Надеюсь. Да поможет мне Серинлет, если она решит, что это не так. Как ты думаешь, смогу я улизнуть с сегодняшнего пиршества?
Мика, стоя у двери, с сомнением покачал головой:
- Нет. К тому же, думаю, если вы не появитесь до завтрашней церемонии, найдутся такие, кто скажет, что вы боитесь показаться людям на глаза.
Роберт повернулся лицом к Мике и спросил:
- А что сказал бы ты?
- Ничего, милорд. Роберт улыбнулся:
- Чем только я заслужил такого слугу, как ты?
- Не знаю, - пожал плечами Мика, - но, должно быть, вы совершили что-то ужасное.
Ответом ему был смех Роберта. Хлопнув Мику по плечу, он сказал:
- Ладно, давай распакуем вещи. Раз уж мы здесь, можем, по крайней мере, повеселиться.
Он протянул руку за рубашкой, разложенной на постели. Роскошная вышитая одежда пахла лавандой. Сначала один рукав, потом другой... теперь зашнуровать спереди... Он медленно пропустил шнуры между пальцами. Шелк никогда еще не казался таким тонким, а сам он таким полным жизни. Селар чувствовал прикосновение к телу каждой нитки, ткань ласкала его кожу. Лаванда и шелк, невесомость и благоухание... Словно плавное скольжение в небытие.
Как во сне он взял свой меч и вложил в ножны на боку. Теперь он был готов.
Дженн старалась стоять смирно, но бесконечная процедура сооружения прически сводила ее с ума. Наконец она не выдержала и отстранила Адди:
- Пожалуйста, оставь. И так хорошо.
Адди, руки, которой были полны шпилек и гребней, растерянно посмотрела на свою госпожу:
- Но я еще не кончила, миледи. Нужно уложить локоны на затылке.
На выручку Дженн пришла Белла:
- Дай мне шпильки. Я заколю локоны потом. Времени еще много. - Белла спокойно отобрала у служанки гребни и выпроводила ее из комнаты.
Дженн немедленно начала расхаживать по комнате, заваленной нарядами и туалетными принадлежностями; на столе остывал легкий ужин, к которому она не притронулась. Снаружи доносились голоса гостей, собиравшихся в зале и радостно приветствовавших друг друга. Сумерки опустились час назад, и только факелы на стенах замка рассеивали темноту. Однако и, не видя собравшихся, Дженн знала, что ее ожидает.
Гости приготовились к ее выходу. Все будут смотреть на нее, следить за каждым ее движением, строго судить, гадать, окажется ли она достойна кузена самого короля. Научилась ли эта случайно нашедшаяся девчонка за один короткий год вести себя, как приличествует знатной даме? Не наделает ли она ошибок? Сумеет ли скрыть свои дурные манеры? Ее платье, ее прическа будет ли все как положено?
Воспоминание о болтовне тех дам в Марсэе, язвительной и самодовольной, заставило Дженн поежиться. Они все ждут ее внизу, жены и дочери друзей Ичерна, и готовятся всласть посплетничать. Уж конечно, они найдут в ней массу недостатков!
- Тебе следовало бы перекусить, - сказала Белла, наливая в серебряный кубок - свадебный подарок Лоренса сладкого золотистого вина. - Ты сразу почувствуешь себя лучше.
- Лучше? - бросила Дженн. - Как я могу почувствовать себя лучше?
Она продолжала метаться по комнате, стиснув руки так сильно, что у нее, в конце концов, заболели пальцы.
- Дженн, - увещевала ее Белла, - ты должна постараться успокоиться.
- Но я не желаю в этом участвовать! Не желаю, чтобы меня выставляли напоказ! Клянусь богами, хотела бы я оказаться где-нибудь в другом месте!
- Я знаю. - Белла мягко взяла Дженн за руку, заставив остановиться.
- Я пообещала батюшке, что не опозорю его и выполню обещание, но как же мне не хочется появляться перед ними! Я просто не могу! Я скажу или сделаю что-нибудь не так, и батюшка возненавидит меня! Я всегда все порчу, как бы ни старалась! Ох, Белла, что же мне делать?
Дженн судорожно втянула воздух и, не пытаясь остановить льющиеся из глаз слезы. Белла спокойно смотрела на сестру:
- Ты просто все вытерпишь. Ты и сама это знаешь, и я знаю, и отец знает. Никто из нас не хочет этого брака.