Опять загадки? И никаких объяснений!
Да, ничего больше, только молчание. Хоть Ключ и заговорил с ним, ни утешения, ни указаний в этом призрачном шепоте не было. Уилфу оставалось только ждать.
Хотя и позже, чем ожидал Патрик, но все же Финлей явился к нему. Он не сразу вошел в комнату: сначала лишь прислонился к притолоке двери, мрачно глядя на Патрика. В свои двадцать четыре года Финлей уже выглядел внушительно, как и все мужчины семейства Дугласов. Он был высоким и тонким, с пронзительным взглядом, и даже незаживший шрам на правой щеке не делал его уродливым. В последнее время Финлей стал одеваться в черное; некоторые говорили, что в этом он подражает брату, другие, менее милосердные, что выбор одежды связан с трауром по его будто бы случившейся кончине. Патрик, конечно, не верил ни в то, ни в другое: Финлей был слишком серьезен для подобных вольностей. Жаль, кстати…
Когда появился Финлей, Патрик не поднял головы и продолжал писать, склонившись над столом. Хотя он и переводил по-прежнему лежащий перед ним манускрипт, большая часть его внимания сосредоточилась на темной фигуре у двери.
— Понимаешь, я сам во всем виноват, — наконец заговорил Финлей. — Мне следовало больше прислушиваться к тому, что говорил Роберт.
— Не ты один совершал такую ошибку, — ответил Патрик, обмакивая перо в чернила. Краем глаза он видел, что Финлей вошел в комнату и бродит по ней, рассеянно разглядывая кипы книг.
— Ну так вот. — Финлей остановился, уперев руки в бока. Его глаза блестели не только от отражающегося в них света свечи. — Ты хочешь, чтобы я чем-нибудь занялся? Я готов, но мне нужна твоя помощь. Предупреждаю: мой замысел может тебе не слишком понравиться.
Патрик отложил перо и взглянул на Финлея сквозь упавшие на лицо светлые волосы.
— Он имеет отношение к пророчеству или к Роберту?
— Только по ассоциации. Я хочу с твоей помощью проделать один опыт… Ты готов помочь?
— Не знаю, — пробормотал Патрик. — Я думал, ты собираешься поговорить об Узах или о чем-то подобном.
— Меня уже тошнит от разговоров об Узах, Патрик, — бросил Финлей, потом виновато покачал головой. — Прости меня, но они же бессмысленны. Узы… Роберт и Дженн никогда не поженятся: Якоб никогда не даст согласия, даже если Роберт захочет. Так что толку снова это обсуждать?
— Ну, может быть, мы смогли бы лучше понять…
— Послушай, собираешься ты помочь мне или нет? Патрик мгновение смотрел на Финлея, потом поднялся, взял с полки флягу и два кубка, наполнил их душистым красным вином и протянул один Финлею. Снова усевшись и пригубив вино, он начал:
— Знаешь, в первый раз, когда мы повстречались с Робертом, он все никак не мог поверить, что я никогда не покидал горы. Ему тогда было девять, мне на год меньше. Его родители думали, будто он отправился в какой-то монастырь. Он тогда мчался по коридору, убегая от чего-то, а я вышел из-за поворота со стопкой книг, и он на меня налетел. Мой учитель этого не видел, но разбросанные по полу книги, одна из которых очень пострадала, заметил. Он уже собрался высечь меня, когда Роберт подошел, поклонился и со своей знаменитой улыбкой извинился. Мой учитель, а он был в главной пещере накануне, когда Ключ говорил с Робертом узнал его и велел убираться, а меня отругал и строго-настрого запретил впредь разговаривать с Робертом. — Патрик заметил, что Финлей улыбается. — Только выбора у меня не было. С того дня Роберт не давал мне прохода: ему хотелось узнать, каково это родиться в Анклаве и никогда не покидать его. Чего он только не придумывал… — Патрик покачал головой и осушил кубок. — Вот уже двадцать лет кто-нибудь из Дугласов все время втравливает меня в неприятности. Так с какой стати мне теперь менять привычки? Что я должен сделать?
— Не очень-то мне это нравится, — пробормотал Арли, помогая Марте устроиться в кресле в комнате Финлея. Она была уже на последнем месяце беременности, так что озабоченность мужа можно было понять. Впрочем, Марта сама вызвалась помочь, и она лучше всех подходила для этого.
Арли выпрямился и повернулся к Финлею:
— Ты точно представляешь себе, что собираешься сделать?
— Насколько это мне доступно. Я ведь тебе говорил: мы с Робертом отправились в горы, чтобы проверить указание на то, где находится Калике.
— А пещеру вы нашли до или после того, как обнаружили стержень?
— До того. Роберт в пещере прибег к умениям искателя, сосредоточившись на свойствах Ключа. Тогда-то он и обнаружил серебряный стержень, выглядевший как разбитый кувшин.
Арли с сомнением взглянул на Финлея, но тут заговорил Патрик:
— Я видел стержень. Он изготовлен не в наши времена и не в нашей стране. Понятия не имею, что он может делать или для чего предназначен, но не сомневаюсь, что какое-то отношение к Каликсу он имеет.
Арли только слегка смягчился от этих слов, и Финлей похлопал его по плечу:
— Не тревожься. С ребенком ничего не случится, Арли. Марта ведь только поможет мне впасть в транс. Да и вы с Патриком рядом на случай осложнений. Ты опытный целитель, ты прекратишь все это, если захочешь.
— Я не очень подготовлен к такому, но твои доводы меня убедили. — Арли улыбнулся, чтобы успокоить жену.
— Так можем мы начинать? — Патрик чуть не подпрыгивал на месте от волнения. — Ты знаешь, что нужно искать? И учти: у тебя может ничего не получиться. Роберт искал Калике в ограниченном пространстве. Я знаю, что как искатель ты сильнее его, но это не значит, что ты не можешь погибнуть, если перенапряжешься.
— Потому-то мне и нужна ваша помощь. — Финлей улегся на постель и взял Марту за руку. — Я собираюсь просто побродить вокруг. Если в радиусе сотни лиг от Голета есть что-то, по свойствам сходное с Ключом, я это найду. Если у кого-нибудь есть лучшее предложение, как найти Калике, скажите мне. Если нет, то оставьте споры до тех пор, пока я вернусь.
Патрик придвинул табурет и уселся с другой стороны постели. Арли остался на страже у двери. Когда он складывал руки на груди, его увечье не было заметно. Всю затею нужно было держать в секрете от членов совета: они все еще ничего не знали о серебряном стержне.
Теперь, приготовившись начать, Финлей неожиданно почувствовал ужас. Действительно ли он достаточно силен, чтобы охватить колдовским зрением такое огромное пространство? Не попытается ли Ключ помешать ему? Такая попытка, даже при том, что Марта следит за ним вполне могла его убить.
— Дыши глубоко, Финлей, — тихо сказала Марта. — Вслушивайся в мой голос. Не напрягайся. Мы не знаем, как на тебе отразится такое усилие, поэтому береги силы.
Полночь была, безусловно, лучшим временем для их затеи. Большинство жителей Анклава уже улеглись спать, на гору опустилась тишина, небо очистилось от туч. Лежа в темной комнате, Финлей постарался расслабиться, сжал в левой руке свой новый аярн и протянул правую Марте.
Ему пришлось сделать усилие, чтобы побороть панику. Все получится. Обязательно получится.
По совету Марты он начал глубоко дышать, прислушиваясь к ее голосу и под ее руководством все глубже погружаясь в транс. Скоро он перестал видеть комнату, собравшихся вокруг него людей, даже свою постель. Потом исчезло и ощущение собственного тела.
Освободившись от всех физических ограничений, Финлей скользнул в ночь. Это было делом легким и знакомым. Тысячи раз он проделывал подобное, позволяя своему разуму свободно плыть над землей. Когда его сознание покинуло Анклав, он на мгновение заметил стражей, охраняющих подступы к горе; их ауры были ему знакомы, действия предсказуемы.
Полный ощущения силы, Финлей с высоты обвел взглядом долины, удаляясь, все дальше на восток от Анклава. Он не видел ничего, кроме тьмы, но так бывало всегда, и иного он и не ожидал. Заметна, оказалась бы лишь аура знакомого ему колдуна. Однако Финлей высматривал не колдунов, он сосредоточился на Ключе, как будто искал его, а не Калике; теперь, после того как Ключ говорил с ним, Финлей лучше представлял себе сущность того, что пытается найти. Постепенно возникшее чувство, будто что-то тянет его назад, сказало Финлею, что он на правильном пути: это Ключ пытался воздействовать на него, пытался помешать. Однако Финлей высвободился и окинул колдовским взглядом еще большие просторы. Все дальше, дальше, в поисках ауры, похожей на ауру Ключа. Может быть, он смог бы дотянуться до Данлорна. Может быть, смог бы даже коснуться стержня, скрытого в замке. Если это ему удастся, тогда не останется сомнений.