Краем уха он услышал, как поблизости закричала женщина, но некогда было смотреть по сторонам. Грэм видел только сверкающую сталь в руках у Роджера, его дикий оскал, и черное пламя, пляшущее в его глазах. Мир сузился до крохотного клочка земли, по которому словно сами собой переступали ноги. Разум отключился, тело само делало все, что было нужно: уворачивалось от удара, бросалось то влево, то вправо, крутилось юлой. Но каждый выпад давался все с большим трудом, слишком быстро наваливалась свинцовая тяжесть, сковывая движения. Стоило на секунду замешкаться, и меч Роджера чиркнул по плечу — самым кончиком, как показалось Грэму, но рука сразу стала непослушной.
Опять послышался женский крик; он вроде бы даже узнал голос Илис. В следующий миг Грэм почувствовал, как грудь его что-то сжимает, как это было в Оборе; земля ушла из-под ног, его проволокло по воздуху и с силой приложило спиной и копчиком о что-то твердое. В глазах потемнело. Грэм задохнулся, какое-то время не мог дышать, а когда, наконец, удалось сделать вдох, стал судорожно соображать, сломана у него спина или нет. Со спиной, вроде бы, все было в порядке, хотя болело сильно, и Грэм пытался понять, что же с ним произошло. Похоже, что дело все-таки не обошлось без Илис. Проклиная все на свете, Грэм осторожно поднялся сначала на колени, потом на ноги, потирая копчик, и осмотрелся. Первым делом, среди перепуганных трактирных слуг и постояльцев, вышедших посмотреть на драку, он увидел Илис, сонную, взъерошенную и злую. При виде ее бледного злого лица Грэму сразу вспомнился ледяной блеск глаз Крэста Авнери, и почему-то — сломанный нос Роджера. Кстати, подумал он тут же, а Роджер-то где?..
Роджер, целый и невредимый, только со страшно перекошенным лицом, обнаружился на другой стороне двора. Похоже, он тоже только что поднялся с земли, поскольку одежда его была перепачкана грязью, и он был безоружным. Но злости в нем не поубавилось. Казалось, он готов убить не только Грэма, а заодно и Илис. Он был просто в ярости. Наклонившись, он подобрал лежавший недалеко меч, и, наставив на Илис недобро горящие глаза, сделал к ней несколько шагов. Вид у него был угрожающий. Служаночка, стоявшая рядом с Илис, ойкнула, попятилась и потянула Илис за собой. Та не двинулась с места.
— Илис, — зарычал Роджер, — что за фокусы?..
— Кретины! — зло крикнула Илис. — Вы что, убить друг друга собрались? Что на вас нашло, а? Можете объяснить?..
Роджер подошел к ней почти вплотную и упер ей в грудь кончик своего меча. Грэм не вмешивался, зная: Илис сможет за себя постоять, а он только все испортит, спровоцировав Роджера.
— Ну и что ты тыкаешь в меня мечом, а? — продолжала кричать Илис. Стоявшие рядом с ней люди все, как один, подались назад. — Убить кого-нибудь не терпится? Так зарежься сам, всем одолжение сделаешь! Чего вы не поделили? У вас что, любовь какая-то странная? То ты тащишь его на хребту, — Илис ткнула рукой в Грэма, — приговаривая: "Только не умирай", — а то хочешь порубить в капусту своими руками! Это как понимать? А? Грэм! а ты-то чего молчишь? Язык проглотил?.. У-у-у! — у Илис закончились слова, она топнула ногой, развернулась, не обращая ни малейшего внимания на упертый в нее клинок, и решительно двинулась в дом.
Роджер не стал ее резать и даже догонять, только посмотрел вслед дикими глазами и выругался.
— Безымянный на ваши головы! Ну, Илис, с тобой я еще поговорю… без свидетелей. Соло, что ты, в самом деле, молчишь?
Грэм пожал плечами и шагнул к своему мечу, лежавшему на земле. Идти было больно из-за ушибленной спины и порезов, к тому же он понял, что у него кружится голова.
— Что тут скажешь? Илис появилась очень вовремя.
Роджер плюнул и, тяжело ступая, пошел за Илис в дом. Люди, оказавшиеся у него по пути или просто поблизости, шарахались в стороны, уступая дорогу. Грэм еще немного постоял, пытаясь справиться с головокружением, понял, что ничего не получается, и, подняв-таки свой меч, тоже потихоньку двинул к дому. В дверях его шатнуло так, что пришлось ухватиться за притолоку. Это не ускользнуло от взора бледного и испуганного хозяина, который тут же приказал двум служанками приготовить горячую воду, полотенца и чистые тряпки. Грэм попытался пресечь эту деятельность, но хозяин не уступал, утверждая, что забота о благополучии гостя — его прямая обязанность.
…А наверху, в комнате, происходило такое, что Грэм, едва приоткрыв дверь и заглянув внутрь, испытал нешуточное желание исчезнуть и найти другое место для зализывания ран. Но не успел, поскольку его уже заметили, и почти силой затянули в комнату.
Илис делала компот из Роджера, и смотреть на это было странно и страшновато. Роджер не ожидал от нее такого напора и такой ярости, и потому потерял дар речи, а Илис вошла в раж. Она была действительно зла. Она кричала на Роджера! Грэм не мог и подумать, что она когда-либо повышает голос. И не мог заподозрить, что она знает такие выражения. Вид у Роджера был обалдевший. Он не пытался вставить ни словечка в гневную отповедь Илис, вошедшего Грэма словно не заметил и вообще вел себя необычно тихо. С появлением Грэма внимание Илис переключилось на него, и он услышал в свой адрес такие определения с такими эпитетами… в общем, он таких слов и не знал.
— Вас, придурков этаких, ни на минуту нельзя одних оставить? — разорялась Илис, белая от злости. — Может быть, вас на цепь посадить, и водить так, чтобы вы отойти ни на шаг не могли? А? Идиоты!
Это была самая мягкая и приличная из ее тирад. Она кричала так, что девушки, присланные с горячей водой, сунули нос в дверь и тут же испуганно отпрянули. Ни Грэм, и Роджер даже не заметили их появления, они переваривали произошедшие с Илис метаморфозы. Зато заметила Илис.
— Что это еще такое? — возмутилась она, подскочила к двери, выглянула в коридор, потом вновь повернулась в комнату и только тут заметила бледность Грэма. — Это для тебя, что ли?.. О боги, да ты же сейчас кровью истечешь! Немедленно раздевайся!.. Ах, чтоб вас обоих перевернуло! — добавила она в сердцах и понеслась по коридору за перепуганными девушками.
Илис до перевязывания ран не допустили. Совместными усилиями, заверив, что больше смертоубийств не будет, ее удалось выставить из комнаты, чтобы не путалась под руками и не лезла со своими комментариями. Илис удалилась, заявив на прощание, что если все-таки они еще раз решат разрезать друг друга на кусочки, она мешать не станет.
В комнате остались Грэм и Роджер, после нотаций Илис настроенные довольно мирно, словно с полчаса назад они и не собирались драться до смерти.
— Дурак ты, Соло, — заявил Роджер, полюбовавшись на раны Грэма. — Что на тебя нашло? С чего ты озверел? Не припоминаю за тобой таких срывов.
— Ты просто мало со мной общался, — буркнул Грэм, прикладывая к кровоточащему плечу чистую тряпку. — Со мной еще и не такое случается…
— Да что ты? Верится с трудом. Кто тебя только за язык дергал? Ты что же, надеялся меня одолеть?
— Нет, не надеялся.
— Зачем же тогда? Жить надоело? Я бы тебя порубил и не запыхался бы даже…
— А что, в самом деле порубил бы? — с любопытством спросил Грэм.
Роджер снова ненадолго потерял дар речи, а потом, отойдя, грохнул кулаком по столу.
— Да! — взревел он. — Да, порубил бы, кретин! — он подумал и выдал в адрес Грэма еще несколько очень неприличных определений. — А ты на что рассчитывал? Да если бы не Илис, ты сейчас тут не сидел бы и не разговаривал бы! И не задавал бы идиотских вопросов! Безымянный на твою дурную башку! Ты хоть думаешь когда-нибудь, Соло?! Нет, это надо же: сам сначала вызвал на бой, требовал, чтоб никаких шуток, и после этого еще такие вопросы задает! О Рондра, и почему я не придушил тебя тогда на корабле? Почему не дал тебе подохнуть в Медее?
— Да ты не разоряйся так, — буркнул Грэм и зашипел от боли, неудачно задев больное место. — Не знаю, что на тебя нашло, когда ты тащил меня через лес. Не иначе, как помрачение какое-то было. У всех бывает, так что не огорчайся. Вот у меня сегодня, например, было…