Выбрать главу

— Что такое? — услышал Грэм за спиной насмешливый голос Виктора. — Так и уйдешь молча? Неужели тебе нечего сказать?

— О боги, ну и идиот, — вздохнул Грэм и начал подниматься по лестнице.

— Как ты меня назвал?!

Грэм возвел глаза к потолку и покачал головой. Да, такое уже ничем не исправить. Подходящего муженька себе нашла Нинель, а ее несчастным детям можно только посочувствовать: мать — самовлюбленная дура, а отец — надутый индюк. Страшно даже представить, что вырастет из бедных малышей.

— Как это ты удержался от рукоприкладства? — заворчал за спиной Роджер. — У меня уже руки чесались!

— У меня тоже. Но я не хочу, чтобы в этом доме пролилась кровь.

— Чистюля. Вот как раз этого типа и нужно проучить, чтоб неповадно было. Хотя бы одного его, раз он тут единственный мужик…

Несмотря на свое несколько наигранное возмущение, Виктор не стал преследовать Грэма и остался в холле. Так что Грэм без помех поднялся на второй этаж и остановился в задумчивости. Он не знал, где детская, а спросить было не у кого.

— О чем задумался? — осведомился Роджер, уловив его замешательство. — Не знаешь, куда идти?

— Угадал. Безымянный знает, где тут детская…

Колебания их длились недолго: одна из дверей неподалеку распахнулась, и из комнаты с радостным визгом и воплями: "Не догонишь, не догонишь!" — выскочила Катрина с развевающимися растрепанными волосами. Заливаясь хохотом и едва ли что-то видя перед собой, она бежала прямо на Роджера. Тот и не подумал отойти в сторону и смотрел на нее с любопытством. Вслед за Катриной из комнаты появилась Илис. Она улыбалась от уха до уха. При виде застывшего в коридоре Роджера и несущейся на него Катрины улыбка ее потухла, зато глаза округлились, и она тихо сказала: "Ой!" Больше она ничего не успела добавить, поскольку Катрина со всего лету врезалась в Роджера. Точнее, врезалась бы, ибо Роджер быстро шагнул в сторону, мягко перехватил ее и остановил прежде, чем она по инерции пробежала на лестницу. Катрина подняла на него глаза, ойкнула и пролепетала:

— Простите, сударь.

Роджер улыбнулся ей (лучше бы он этого не делал — такой улыбкой только детей пугать; впрочем, Катрина оказалась не из пугливых и даже робко улыбнулась в ответ), отпустил ее плечи и обратил взор на Илис. Взор был весьма красноречивый, и только слепой мог не понять его. Слепой или Илис. Та мимолетно улыбнулась Роджеру, повернулась к Катрине и протянула ей руки:

— Иди ко мне, малышка. И не балуйся больше.

Девочка охотно последовала приглашению, прижалась к ней и уже из безопасного места стала с любопытством рассматривать Грэма и Роджера.

— Ну что? — спросила Илис. — Как съездили?

— Отлично, — ответил Грэм. — Все в порядке, дела обстоят так, как и говорила Гата. Дом будет в полном нашем распоряжении. Выезжаем завтра с утра.

— Завтра? — огорчилась Илис. — Почему так скоро?

— Может быть, ты не прочувствовала здешнюю атмосферу, но с меня ее хватило по горлышко. Не хочу оставаться здесь ни одного лишнего дня.

— Ну и не оставайся. Кто тебя держит?.. Езжай в свое захолустье, наслаждайся природой, а я тут останусь.

— Что, опять? — зловеще зашипел Роджер.

— Мне тут понравилось.

— Понравилось? — с нажимом переспросил Грэм, не веря своим ушам.

— Ага. Мы с Катриной весь день играли.

— Нашла себе подружку, равную по уму, — сказал Роджер. — Илис, не заставляй меня думать, что ты глупее, чем есть на самом деле. Мы не можем остаться!

— Почему?

— Пошевели мозгами! Если они у тебя еще есть, конечно. А не получится, вспомни своего двоюродного братца, с которым давно не виделась.

С минуту Илис молчала, не сводя глаз с Роджера, который, в свою очередь, смотрел на нее. Потом ей надоело играть в гляделки, она вздохнула и отвернулась.

— Злые вы, — сказала она обречено. — Ну и ладно. Завтра — значит, завтра. Буду сюда в гости приезжать.

— Вот и умничка, — сказал Роджер. — Кстати, что ты скажешь насчет того, чтобы спуститься и поужинать?

— Ты меня приглашаешь?

— Считай, что да.

— Тогда я скажу — с удовольствием. Не обижайся, Грэм, но один вид твоей мачехи и сестры отбивает у меня аппетит напрочь.

Грэм и не думал обижаться, потому что у него самого была точно такая же реакция на своих родственников.

Они еще не закончили ужинать, когда вернулась Гата, проводившая подругу почти до самого ее дома. Она поужинала со всеми, а на кухню пришла просто посидеть в компании, поскольку заняться все равно было нечем.

— Ты правда уезжаешь завтра? — спросила Гата у брата.

— Да. Не хочу задерживаться.

— Все уладил?

Грэм кратко пересказал Гате разговор с поверенным. Она покивала, помолчала немного, потом спросила:

— И долго ты там пробудешь?

— Еще не знаю. Несколько недель — это точно.

— Камилла сильно огорчилась, когда узнала, что ты скоро уедешь.

— Огорчилась? Что ей за дело до меня? — удивился Грэм.

— Я не знаю, что ей за дело, но она действительно огорчилась. Это было очень заметно, она искренняя и открытая девушка.

— Ты так ее расхваливаешь, — усмехнулся Грэм. — Будто прочишь ее мне в невесты.

— А что? Почему бы и нет? Красивая, умная девушка. К тому же — свободная.

— А иди ты… — сердито сказал Грэм.

Гата рассмеялась.

— Так забавно смотреть, как ты злишься! Не обижайся, Грэм, я просто шучу. Слушай! Я вот подумала… Может, мне поехать с тобой?

— Зачем?

— Ну, вдруг тебе помощь понадобится…

— Какая еще помощь?

— Мало ли… Грэм, ну не могу я тут оставаться больше!

— Так бы и говорила сразу, — невесело усмехнулся Грэм.

— Так можно?

— Если тебе хочется…

— Отлично! — Гата сразу расцвела и вдруг вскочила. — Побегу собирать вещи!

Роджер проводил ее удивленно-насмешливым взглядом и сказал:

— Твоя сестричка тебя любит.

— Думаю, дело здесь не только и не столько во мне…

— А в ком же?

Грэм не ответил. Если Роджер, занятый по уши своими личными проблемами с Илис, не замечает адресованных ему взглядов Гаты, тем лучше для последней.

Вечером Грэм хотел еще поговорить с Илис, спросить, не из-за ночного ли разговора Роджер пребывает в мрачном расположении духа, и если из-за него — то о чем шла речь. Но ему не удалось остаться с девушкой наедине, даже когда закончился ужин: сначала все просто сидели на кухне, наслаждаясь теплом и уютом; а потом, когда Илис поднялась к себе, Роджер последовал за ней. Отзывать Илис специально для разговора Грэму не хотелось, а ждать, пока она соберется спать и прогонит Роджера, было слишком долго. Грэма не настолько сильно мучило любопытство, чтобы сидеть полночи и ждать, пока эта парочка соизволит расстаться.

Он провел еще одну одинокую и беспокойную ночь, на сей раз в своей комнате, поскольку разыгралась непогода. Он устал после бессонной ночи и длинной дневной дороги, но заснуть не мог и полночи ворочался в своей просторной, роскошной кровати. Поняв, что уснуть не удастся, он встал и, походив немного по комнате в каком-то беспокойстве, устроился на широком подоконнике, отодвинув в сторону тяжелые занавеси, и устремил взгляд в парк, временами освещаемый луной. Так и просидел почти до рассвета, снедаемый беспокойными, но неопределенными мыслями, и лишь под утро ненадолго задремал.

6

В путь тронулись рано утром, ни с кем не прощаясь.

Судя по всему, ночь выдалась бессонной не только для Грэма, но и для Роджера и Илис. Девушка, обычно веселая и свежая по утрам, позевывала, мало разговаривала и вообще клевала носом, а у Роджера глаза были покрасневшие, а вид — не слишком бодрый. Но и не такой мрачный, как вчера. Бодрее всех выглядела Гата Ее, казалось, ничто не беспокоило и не волновало, и она была очень довольна, что уезжает из опостылевшего дома.

Тайлин находился довольно далеко от поместья Ваандерхелм, где жила вдовая княгиня с дочерьми, зятем и внуками, и путь до него занял почти два дня: путники жалели лошадей и ехали не слишком быстро. Переночевать пришлось в поле, чему Гата была безумно рада. Нечасто ей приходилось путешествовать, тем более вот так, без удобств, и для нее это было необычным приключением. Отдохнуть как следует не удалось: спать на земле, с которой только что сошел снег, было слишком холодно. Грэм, не спавший третью ночь, на утро почувствовал себя совсем разбитым.