К сожалению, ни одно из дошедших до нас описаний не является полным. Известно, например, что праздник устраивали в дни, когда был хороший урожай лесных плодов, а в реках — много рыбы, но неясно, видели ли индейцы между этими событиями магическую связь. По Фричу, обряды дигилибют чамакоко справляли «при решении любого важного вопроса», однако чешский этнограф различает более сложный и более простой варианты ритуала. Видимо, наиболее часто организовывались лишь праздники второго рода.
Ритуалы по полной программе начинались с посвящения мальчиков. Мужчины расчищали в лесу поляну, оставляя в центре высокое дерево. С опушки туда вела тропа, а другая шла к соседней поляне, где собирались подростки. До этого они жили в лесу более месяца. Взрослые рассказывали им о традициях племени, в том числе посвящали в тайну «танца духов мертвых».
В ближайшее полнолуние из леса по вечерам начинал раздаваться голос духа, которого изображал кто-то из мужчин. Шаман отвечал на зов, а затем и остальные мужчины начинали петь и греметь погремушками из раковин, птичьих клювов, черепашьих панцирей, которые обильно украшают любой индейский танцевальный костюм. На седьмой-восьмой день участники обряда собирались на лесной поляне. При свете костра и под треск погремушек они начинали бег вокруг стоящего в центре дерева, причем двое свистели в свистки, сделанные из человеческих костей. Один из свистков имел более низкий тон, чем другой.
Смысл этих действий нетрудно расшифровать. Прежде всего дерево в центре поляны — это важнейший космический символ, ось, связывающая землю с другими мирами. Слово «космический» может показаться ненужной модернизацией, но этнографы употребляют его с полным правом. Древние греки понимали под космосом упорядоченную Вселенную, противопоставляя его хаосу, существовавшему до возникновения неба, земли и всех отделенных друг от друга существ и объектов. Представления об упорядоченном мире, простирающемся далеко за пределы практически известного членам племени района их обитания, существуют в любой первобытной мифологии. Как и многие другие народы, индейцы Южной Америки воображали мир симметричным, состоящим из нескольких горизонтальных слоев, как бы нанизанных в центре на вертикальную ось. Обрядовым символом этой оси мог являться любой вертикальный предмет, например столб на площадке, главная внутренняя опора большого общинного жилища. У чамакоко этой цели служило естественно растущее дерево.
Обряды индейцев почти всегда предусматривают круговое движение вокруг центрального столба. Конкретная символика этого движения в каждом случае различна, но основные ассоциации понятны: это и круговорот времен года, и круговое движение светил по небу, и отделение имеющего форму диска населенного мира от лежащего за его пределами хаоса. В христианстве по сути дела тот же смысл имеет пасхальный крестный ход вокруг церкви.
Свистки у чамакоко, очевидно, воспроизводили голоса призываемых духов, что отражало распространенный стереотип первобытного мышления — воссоздание голоса сверхъестественного существа предвосхищает появление его самого. Необычный материал, из которого делались эти инструменты, ясно указывает на их священный характер: хотя индейцы нередко превращали кости убитых врагов в музыкальные инструменты, это свидетельствует не о презрении к мертвым, а наоборот — о вере в магические свойства таких останков.
Так как у чамакоко было два свистка, да к тому же разных тонов, можно предполагать, что и духи тоже выступали парой, быть может, мыслились мужчиной и женщиной. С подобными представлениями мы сталкивались у огнеземельцев.
Короче говоря, церемония в лесу, предшествовавшая публичной части обряда, должна была символически перенести участников, во-первых, в центр мира (к подножью космической оси) и, во-вторых, к началу времен (когда мир населяли не люди, а духи). Таковы время и место едва ли не любого важного ритуала у всех первобытных и древних народов.
Бег и свист продолжались четыре-пять ночей, и все это время дух отвечал мужчинам из глубины леса. В последнюю ночь участники церемонии раскрашивали тела красной краской, а на животе проводили белые полосы. Вождь отходил в сторону и беседовал с духом, в котором признавал посланца самого Великого Анапёсё. Это имя значило «Пёс» с суффиксом превосходной степени, то есть что-то вроде «Пёс псов». Вождь приглашал духов прийти танцевать в селение. Сверхъестественный собеседник, дав утвердительный ответ, удалялся, после чего мужчины еще некоторое время бегали по поляне.