У народов семьи же не существовало даже элементарных форм общественного неравенства, в частности не было вождей, обладавших правом наказывать непослушных. Как же могли в течение нескольких месяцев прожить бок о бок 2–3 тысячи человек без того, чтобы между ними по разным поводам не возникали конфликты? Казалось бы, в условиях безначалия ссоры становились неизбежными, и община неминуемо должна была расколоться на враждебные группировки.
Действительно, случаи разделения общин из-за ничтожных, сугубо личных ссор между отдельными членами известны, но происходили они гораздо реже, чем можно было бы ожидать. Эффективным средством для сплочения племени являлись массовые церемонии. Ни у одного народа Южной Америки церемониальная жизнь не была столь сложной, как у же. Каждая община делилась на ритуальные половины, исходя из нескольких разных, несовпадающих признаков. В результате положение почти каждого взрослого человека в символической классификации было уникальным.
Члены противоположных половин были обязаны оказывать друг другу разного рода услуги, и уже одно это заставляло людей сосредоточить внимание на церемониальных обязанностях, а не на ссорах с соседями. Церемониальный цикл открывался сразу же, как только племя собиралось в селении, а текущие сельскохозяйственные работы завершены. С утра до вечера люди были непрерывно заняты в состязаниях, танцах, играх, шествиях в масках. Повседневная жизнь каждого определялась той «программой», которая была задана ему как члену определенного ритуального подразделения. Отступить от нее человек не смел, ибо тем самым нарушил бы не приказ вождя, а волю духов, то есть, во-первых, поставил бы себя вне общества, а во-вторых, получил бы страшный психологический шок, который мог бы закончиться даже смертью.
На этом примере видно значение религии в жизни первобытного человека. Если брать только формальную сторону верований, то перед нами окажется набор совершенно фантастических представлений об окружающем мире. Однако обусловленное верованиями поведение не всегда бывает столь бессмысленным. На протяжении тысячелетий в нем выработались оптимальные стереотипы, позволяющие индивиду и обществу не совершать гибельных ошибок. Процесс этот был стихийным, неосознанным. Если индейцу сказать, что он участвует в церемониях для того, чтобы не поссориться с родственниками жены, он вряд ли согласится с таким предположением. Его побудительные причины имеют иной, гораздо более возвышенный характер. Однако в первобытном обществе соблюдение любых этических, социальных и хозяйственных норм внешне оформлено как следование религиозным правилам и запретам, примеру мифических предков, ибо только это делает нормы поведения незыблемыми, обязательными к исполнению для всех членов племени.
Бороро
Естественно, не все особенности индейских праздников коренятся в экономике и общественном строе племен. Внешняя сторона обрядов немало зависит от того, по какому поводу они совершаются и какие средства применяются для вызывания духов. Рассмотрим еще некоторые типичные варианты.
У ряда племен важнейшим поводом для совершения ритуалов служат похороны. И это естественно. Согласно представлениям многих южноамериканских индейцев душа человека после смерти уходит в иной мир и присоединяется там к сонму первопредков-тотемов. Она как бы сливается с существом, которое носит то же имя, что и род усопшего. Нередко люди верят, что душа вновь возвращается в мир и вселяется в тело новорожденного ребенка. Но происходит это после того, как она утратила свои прежние качества (связанные с теми или иными особенностями личности умершего) и превратилась в духа-тотема. Различие между недавно умершими людьми, память о которых еще жива среди соплеменников, и первопредками хотя и осознается, но не является принципиальным. Те и другие мыслятся носителями благотворной жизненной энергии, плодородия и одновременно — опасными сверхъестественными существами. Во время индейских обрядов отмечается не смерть и переселение души в загробный мир (это тягостное событие касается лишь ближайших родственников покойного), а ее возвращение в новом качестве, что уже важнее для всей общины. Очень часто праздник организуется один раз в год — в честь всех, кто за время, истекшее с окончания предыдущего праздника, соединился с предками.