Как было сказано, одни ученые видят прародину индейцев во внутриконтинентальных районах Азии, тогда как другие — в притихоокеанских. Материалы сравнительной мифологии лучше согласуются с первой гипотезой.
В Восточной Азии аналогий южноамериканским мифам довольно немного. Показателен, например, важнейший мифологический цикл древней Японии — предания о богине солнца Аматерасу. К ней возводят свой род японские императоры.
В цикле Аматерасу есть миф, имеющий параллели у народов, живущих не только по западным, но и восточным берегам Тихого океана, — история о том, как спрятавшуюся в пещере богиню выманивали наружу, ибо без ее благодатной силы вся жизнь на земле замерла. Другой восточноазиатско-американский миф рассказывает о появлении над землей нескольких солнц, угрожавших сжечь все живое. Однако область распространения обоих этих сюжетов к востоку от Берингова пролива ограничена узкой полосой, тянущейся по западным районам Северной Америки и достигающей Центральной. Самые далекие аналогии зафиксированы в Центральных Андах. Ни в Бразилии, ни на Огненной Земле следов этих мифов нет. Создается впечатление, что предания о множестве солнц и о спрятавшейся в пещере богине попали в Новый Свет вместе со сравнительно поздней и маломощной миграционной волной, влияние которой почти не достигло Южной Америки.
К числу самых популярных южноамериканских мифов относятся рассказы о «героях-мстителях» и о «разорителе гнезд», по сути дела описывающие обряд посвящения мальчиков: достигнув самой границы смерти, подростки возрождаются новыми людьми, полными сил мужчинами.
Сюжетную канву мифа о мстителях читатель легко представит, вспомнив шекспировского «Гамлета»: юноша растет в доме убийцы собственного отца, замуж за которого вышла его мать. Он ничего не знает о преступлении, пока призрак отца не открывает ему правду, — тогда герой наказывает убийцу. Различные варианты легенд и мифов на сходный сюжет распространены у народов Евразии и обеих Америк. В частности, в трагедию Шекспира эта история попала в конечном итоге из древнегерманской мифологии. В Новом Свете к евразийским вариантам особенно близки те, которые записаны от Мексики до Огненной Земли, но не в Бразилии и Гвиане.
Может показаться, что столь элементарный прием, как построение действия вокруг мести детей за гибель родителей, совершенно независимо тысячи раз возникал в сознании людей и был использован в мифах, легендах и литературных произведениях. Однако картографирование записей свидетельствует об ином. Предания о мстителях нехарактерны для Австралии и Меланезии. Если сюжет каждый раз появлялся заново, то почему он не встречается на всех континентах примерно с одинаковой частотой? К тому же при внимательном изучении в евразийско-американских мифах о мстителях найдутся детали, которые не кажутся для сюжета обязательными, но тем не менее распространены повсеместно. Это воспитание героев в доме убийцы матери или отца и неожиданное, «сверхъестественное» (из уст призрака или говорящего животного) открытие истины. Видимо, подобные детали вошли в сюжет на этапе его формирования и сохранялись во всех последующих пересказах. А легкость многократного повторения сюжета зачастую мнимая. В жизни человек сталкивался с множеством разнообразных коллизий, но лишь ничтожная их часть попадала в фольклор. Устное творчество всегда использует ограниченный набор старых, привычных сюжетов, лишь наполняя их злободневным содержанием. Об этом свидетельствует даже современный городской фольклор. Как ни бесконечно далек он от первобытной эпохи, сюжеты ряда песен и анекдотов восходят именно к ней.
Многие индейские мифы повествуют о юноше, который отправился разорять птичье гнездо. Из-за козней соперника герой оказался в ловушке на вершине дерева или скалы, где долго терпел лишения. По некоторым вариантам, слетевшиеся птицы обглодали его тело, но затем кости снова покрылись плотью. С помощью животных или птиц (чаще всего ягуара или орла) юноше в конце концов удавалось спастись и вернуться домой. Он либо мстит врагу, либо приносит людям неизвестный им раньше огонь.