«Афина отправила сообщение».
— Охотник заблудился, — гоготнул один из них. Нерей посмотрел на него с сочувствием — лицо, не обремененное интеллектом, словно бедолагу много раз роняли головой. — Охотник заблудился!
Он покатился со смеху, остальные хмурились.
— Подозрительно, — рублено буркнул один из них, приближая свое лицо.
— Да испугался я, — буркнул Нерей, якобы в стыде отводя глаза. — Волки погнали, говорю ж. Едва пересидел, пока они внизу меня караулили. Вот и… запаниковал.
— Не подозрительно, — вдруг вступился один из кригеров. — Охотник? Охотник. Мокрый? Мокрый. Один? Один.
Он развернулся к нему лицом.
— Иди, поешь. У рабочих порцию еды возьми, утром к своим вернешься.
— Спасибо, — благодарно кивнул Нерей, направляясь к временным хижинам и надеясь, что успел дать Тавриону достаточно времени.
***
— Неси сразу в залу, неси сразу в залу, — пыхтел Таврион. Руки оттягивали куски необработанной руды, сложенные в ячеистую сетку из веревки, в спину иногда чувствительно прилетало от еще одной, связанной на манер рюкзака. — Неси, блин!
Когда Таврион услышал голоса кригеров и голос Нерея, то похолодел, но послушался прилетевшего сообщения и со всей возможной прытью направился в кусты. Семейная жадность заставила его взять на пределе физических возможностей — он еще подумал, что Нерей поможет.
А тот зашагал в сторону поселения рабочих, и теперь Таврион, пыхтя и отдуваясь, тащил руду в гордом одиночестве. Наконец он заприметил высоченное дерево — метров тридцати, выдохнул, свалил поклажу под его корнями и, используя специальные крюки, полез наверх.
— Афина, — привязывая себя к мощному стволу, сказал он. — Передай Нерею мои координаты и запиши сообщение: удалось вынести много, до залы не донесу, переночую в лесу.
«Афина сообщает: сообщение передано».
— Вот и славненько, — недовольно пробурчал он, проверяя веревки. — Ненавижу ночевать на деревьях, вся задница потом деревянная.
Уснул он, тем не менее, быстро. А проснулся от настойчивого тормошения, и с трудом разлепил глаза.
— Просыпайся давай, — хмыкнул Нерей, не переставая трясти товарища. — Нам еще тащить все это добро.
— Сразу неси в залу, — обиженно буркнул Таврион. — Сразу неси в залу!
— Я опять забыл, из какой ты семьи, — беззлобно хохотнул Нерей. — Ты взял в два раза больше, чем я думал. И где мое спасибо за то, что я нас прикрыл?
— Спасибо, что ночевал в комфорте и тепле, пока я мерз тут, привязанный к дереву.
— Эх, молодежь пошла, — притворно качая головой. — Никакой благодарности и уважения. Спускайся давай! Я уже завтрак сделал.
— Завтрак. Завтрак это хорошо.
Пальцы плохо слушались Тавриона, и он долго ковырялся в узлах, недовольно зыркая на удобно устроившегося внизу Нерея, неспешно поглощающего завтрак. Наконец справившись, он едва ли не кубарем скатился с дерева.
— Мог бы и помочь.
— Мог бы и попросить, — в тон ему парировал Нерей. — Ешь давай, и пошли. Времени в обрез.
Они быстро завершили завтрак, распределили груз и в тишине двинулись обратно.
— Ника не писала? — Тавриона чуть царапнуло, что она общалась именно с Нереем.
— Написала. Утром вышла на охоту за оленями.
Таврион промолчал, ощущая странное раздражение. Абстрагировавшись от него, он ушел в то странное состояние, позволяющее ему преодолевать километры, не приходя в сознание.
Охоту предложила Афина. Аргумент про тренировку на живой цели, как усложнение программы, Ника приняла и уверенно двигалась к вышке — охотники давно возвели ее, и периодически подкармливали оленей и лосей. Сама вышка, грубо сколоченная из дерева, сработана была на совесть и стояла уже много лет, за эти годы увитая плющом и диким виноградом, что стало отличной маскировкой.
Рассвет едва занимался, когда Ника осторожно, стараясь не шуметь, забиралась на верхушку, надеясь ни с кем не пересечься. Разговаривать и придумывать очередную полуправду не хотелось.
Ника понимала, что это риск. Ее способность трудно было скрыть, но она научилась регулировать громкость, потратив на это еще несколько часов вчера. Афина беспрестранно ее хвалила и показывала повышение показателей, но Нике казалось, что система бессовестно врет.
«Может, и не врет», — поудобнее устраиваясь на вышке, подумала она. — «Но этого мало для победы над таким врагом».
«Афина сообщает: Ника слишком многого от себя требует. Афина рекомендует снизить уровень ожиданий во избежании разочарования».
— Не до тебя сейчас, — буркнула Ника. — Запусти лучше анализ.
Уже хорошо знакомый луч прошил пространство, и Ника принялась изучать карту. На ней отображались мигающие зеленые точки.
— Афина, — максимально снизив громкость. — Зеленые точки — это олени?
«Афина подтверждает».
Повезло! Ника вдохнула, выдохнула и достала лук. Она предпочитала арбалет, но для охоты из засады тот не годился — слишком громкий звук издавала тетива при запуске болта. Привычно проверив натяжение, она вытащила из колчана четыре стрелы и положила рядом, примеряясь к щели.
Важный навык охотника — удобно устроиться в засаде, и им Ника владела отлично.
Спустя двадцать минут появилось стадо оленей. Высокие, красивые звери, статно передвигающиеся и прядущие ушами, вожак бдительно осматривался, пока более расслабленные самки привычно жевали.
— Афина, выдели мне целью хромую самку.
Выбранная жертва подсветилась, запущенный анализ показал несколько точек для прицела. Голова, шея, корпус.
«Удобно», — подумала Ника, положив стрелу на тетиву и выжидая момент для выстрела. Вот выбранная самка чуть повернулась, демонстрируя белую подгрудку и склонилась над травой.
Ника ясно представила, как ее голос пробивает самке грудину. Ровно в месте, которое подсветила Афина. Она набрала воздуха и издала грудной рык, отправляя свою силу вместо стрелы.
Самка рухнула, брызгая кровью. Стадо моментально сорвалось с места, оставив погибшую товарку, а Ника улыбалась во весь рот.
Улыбалась, когда спускалась, когда подходила к оленихе и рассматривала аккуратную дырку, когда заглянула в стремительно мутнеющие карие глаза животного, когда оттаскивала добычу наверх, ведь на запах крови могут прийти волки, когда технично разделывала тушу на уступе — специальная площадка на вышке, не замаскированная и предназначенная как раз для безопасной разделки добычи.
Кости Ника аккуратно собрала и закопала на сотню метров дальше, чтобы не прикармливать волков, а мясо и шкуру завернула в пропитанную смолой тряпку и закинула на спину, торопясь вернуться.
Все это время она продолжала улыбаться.
***
Зала была пустой. Кострище стояло холодным, часть вещей Ники, тем не менее, аккуратной стопкой лежала у стены.
— Еще не вернулась, — резюмировал Нерей, разминая затекшую от груза спину. — Я разведу костер.
— Нам надо отнести Афин в схрон, — Таврион нервничал.
— Нам надо пообедать. Ника скоро мясо принесет, рассвет уже вовсю.
Таврион понял намек, грустно вздохнул и принялся разжигать костер. Ему плохо давалось это дело, кремень постоянно норовил выскочить из руки, искры высекались трудно, и его чудовищно раздражал и процесс, и постоянные неудачи.
Преуспев с шестнадцатой попытки, он едва удержался от желания затоптать занявшееся пламя.
— Готово, — буркнул он, наблюдая, как Нерей ставит на железные прутья котелок. — Опять рыбная похлебка?
— Не хочешь, не ешь.
— Как у тебя все легко и просто.
— Таврион, если хочешь поссориться, чтобы выпустить пар, лучше иди постреляй.
Парень отвернулся и нахохлился.
— Лучше подумаю, где и у кого нам достать эскизы.
— Может у того кригера?
— Что?
— Ну а что, он же знает, что мы плывем в Эрзо. Нам нужно новое, добротное снаряжение, — Нерей задумчиво смотрел на Тавриона. — Мне кажется, он заинтересован в успехе. А еще нужно будет переплыть Кимасто, сейчас уже опасно.