дила в оранжево-розовых платьях, а сейчас на ней было тяжёлое синее платье, которое не подошло бы к лицу той весёлой и жизнерадостной Шилль. Но оно определённо подходило к образу нынешней принцессы, чьё выражение лица было каменным. Я чуть не заплакала от осознания того, что Эндес больше не будет прежним. Принцы и принцессы перестали вести себя легкомысленно и стали напряжёнными и осторожными, город опустел. Больше не было солнечной страны, была война. Я не могла признать это, но, поговорив с каждым, кого знала в замке, я больше не смела отрицать: Эндес изменился окончательно. - Я всегда была плоха в фехтовании, - вздохнула Шилль и медленно подняла глаза, а потом остановилась и слабо улыбнулась. - Может, ты всё-таки поговоришь с Рэбером? - Её голос звучал по-прежнему нежно, но в её тоне слышались дрожащие ноты. Её глаза были влажными, а губы растрескались и побледнели. Она провела рукой по моей щеке, и я отчего-то вспомнила маму. Мама и Шилль слишком похожи. - Но ты ведь отличный маг, - возразила я, но поняла, что её бесполезно уговаривать. Она старалась быть приветливой, и всё равно у неё это не выходило: её улыбка начинала подрагивать и стираться с лица. Она смотрела на меня со странной болью, которую ей никак не удавалось скрыть, и с оттенком строгости, которого я раньше в ней не замечала. Она вся была безгранично светлой и радостной девчушкой, которую сложно было принять за взрослого человека. Но сейчас... -...Ладно. Я пойду, - сказала я упавшим голосом после продолжительной паузы. Шилль стояла и с явным нетерпением ждала, когда же я её оставлю, потому что она любила побыть в одиночестве больше, чем разговаривать с людьми, когда ей было невыносимо грустно. Да и вообще никто сейчас из моих тёть и дядь не желал разговаривать. Они были завалены делами и повседневными заботами, которые раньше старались откладывать на потом. Полная разочарования, я села на скамейке в нашем роскошном саду, потому что в замке витала атмосфера сонного царства, а её я ненавидела больше всего. Запах цветов ничуть не привлекал меня, а птицы звенели приглушённо, словно боясь быть услышанными, но я их слышала и ещё больше раздражалась от этого. Прохлада, словно после дождя, витала в воздухе, и я старалась ни о чём не думать и просто наслаждаться спокойствием, царившем в пустом саду. Редкие в этой части сада деревья шелестели листвой, слегка наклонялись от каждого порыва ветра и осыпали синими листьями дорожки. Кроме шелеста деревьев и пения птиц я ничего не могла услышать, и эти тихие минуты были наполнены спокойствием и расслабляли. Я почти забыла обо всём на свете, наслаждаясь тёплым светом серого солнца. Запах цветов, дурманящий и навязчивый, погружал в дрёму. - Тебя ждёт Станиад, - послышался за моей спиной мягкий голос Илэма. Парень со снежными пушистыми волосами, одетый, как всегда, во всё белое и элегантное, сел рядом со мной на скамью и задумчиво стал рассматривать просторы цветущего сада, раскинувшиеся перед нами. - Ящер бы его побрал, - прорычала я. - Онирэн всерьёз считает, что мне нравится биология?! - Илэм добродушно усмехнулся. - Может, он так не считает, но это пригодится тебе в жизни больше, чем твоё рвение стать лучше кого-то и доказать, что ты можешь сражаться. Тебе-то самой хочется брать в руки оружие и идти убивать? - Умный взгляд кристально-серых глаз Илэма встретился с моим, и мне от этого стало не по себе. Илэм тихонько засмеялся и встряхнул изящными волосами, видя, что я смущённо отвожу взгляд. От непритворного смеха, пусть и тихого, на душе полегчало, потому что Илэм, кажется, всё ещё боролся с тоской и всё ещё был готов с уверенностью бороться за свободу Эндеса, в то время как остальные полностью сосредоточились на слабых попытках что-то предпринять и предсказать следующую атаку врага. Он ещё не отчаялся. - Я... просто хочу, чтобы эта лабудень и вся эта война поскорее закончилась и мы опять стали дружной семьёй, и чтобы город стал нормальным, чтобы всё стало прежним. - В моём воображении предстали дома, украшенные живыми зелёно-синими гирляндами из растений, цветочные клумбы в каждом дворе, пылающие радугой, влюблённые парочки на пологих крышах домов, куда без проблем могла забраться и я, будучи даже семилетним ребёнком. Площадь города, которую я внезапно вспомнила, кишела радостными людьми, сновавшими по многочисленным магазинчикам с диковинными товарами из других измерений. Кругом резвились дети, танцевали подростки; всё пространство было наполнено гулом голосов и множеством восторженных криков: на фестивалях всегда присутствовали странные животные, с трудом привезённые либо из других миров, либо из глубин диких лесов Эндеса. На фестивалях всегда собирались танцоры, маги, воины, которые сражались ради зрелища (не до крови, конечно), торговцы, известные поэты или писатели... Каждая площадь была занята артистами и музыкантами. - Это во-первых, - наконец сказала я, оторвавшись от воспоминаний, потому что слёзы начинали скатываться по щекам. Всё это время Илэм неотрывно глядел на меня и ждал, что я скажу дальше. - А во-вторых... Мама... Она просила меня защитить Эндес. Я помню... Мы сидели вечером на крыше и смотрели на звёзды, разговаривали о чём-то... А потом вдруг она сказала, чтобы я пообещала ей, что если понадобится, то я обязательно встану на защиту Эндеса и не буду щадить тех, кто нарушил спокойствие нашей родины. Я поклялась, что буду так же круто сражаться, как и мама. - Теперь слёзы крупными горячими каплями непрерывно скатывались с шеи и превращались в ручьи. Я не могла остановиться и рыдала, не сдерживаясь. Илэм, видимо, понимал меня, и поэтому просто обнял за плечи и стал дожидаться, когда я затихну. Это произошло довольно скоро, потому что иначе я бы потопила всё вокруг в слезах от страшной истерики. - Но мама была сильной, а я слабачка! - всхлипнула я под конец. - Ну-ну, не расстраивайся, - утешающее сказал Илэм. - Твоя мама была великим и милосердным человеком, Эндес её не забудет. Но ты не обязана идти по её пути. - Искры забушевали у меня в глазах при этой фразе, но я промолчала, дожидаясь, когда парень договорит. - Ты можешь изучать языки, ведь тебе это вроде нравилось, я прав? Ты можешь тоже сделать что-нибудь для Эндеса, но не путём войны. - Я обязана идти по маминому пути! Я обещала ей! - крикнула я яростно. Илэм даже слегка отпрянул и озадаченно глянул на меня. - Я буду сражаться, чего бы мне это ни стоило! - Хочешь погибнуть в первой же битве? - процедил сквозь зубы Ил. Я испугалась того, как он говорил: он не говорил обычно таким напряжённым тоном. - Хочешь пойти по стопам Ауроры и умереть? Жить так, как обещала, а не так, как хочешь? - Илэм сверлил меня взглядом. Я затихла. - Н-нет, - прошептала я и по моей спине прокатилась волна мурашек. - Твоя мама поняла бы тебя, если бы ты не встала на путь войны потому, что не желала бы этого. Она простила бы тебя, уж поверь, - потеплевшим голосом проговорил парень. - Ведь... Ей не раз приходилось встречаться лицом к лицу со смертью и болью. Она не хотела бы, чтобы эта участь досталась и тебе. - Но я же обещала... - пробормотала я. - Забудь, просто забудь. Ты не понимала, какая это ответственность, - сказал Илэм и потрепал меня по макушке. - Если что, я передал тебе, что у тебя сейчас урок, я не отвечаю за твоё опоздание, - подмигнул парень и тихо, как призрак, исчез из поля зрения почти мгновенно. Я вспомнила про занятия со сварливым стариком и поморщилась. «Онирэн не простит меня, если я не приду, а идти к этому типу - муки ада», - с отвращением подумала я и решила, что терпеть выходки учителя лучше, чем выслушивать нотации разъярённого Онирэна. Поэтому, погревшись немного в лучах блёклого солнца, сиявшего на светло-голубом чистом небе, и насладившись несколькими минутами мирного дня, я встала со скамьи и побрела по извилистым зелёным дорожкам к замку. Урок эндесийского языка прошёл относительно скучно, и все полтора часа я безучастно рассматривала пейзаж за окном, развалившись за партой. Старик с прозрачно-синими длиннющими волосами, Станиад, был никудышным преподавателем. И сам он тоже не обращал на меня внимания, увлечённо чиркая весь урок какие-то столбики и таблицы, уча меня, как правильно писать слова, хотя я и без него в этом вполне могла разобраться. Я была невероятно рада вновь появившейся у меня свободой, когда меня наконец выпустили из душного кабинета, и поэтому не без радости приняла от всё ещё обиженного на меня Рэбера весть о том, что Онирэн зовёт всех в семейную комнату. Семейная комната - это маленький музей, посвящённый предыдущим королевам и королям, минувшим эпохам и старому Эндесу. Я изучила каждую книгу и каждый экспонат в этом зале, но всё ещё любила там проводить время. Там постоянно было тихо, картины излучали чувство вдохновения и уважения к предкам, и старые каменные стены хранили холод внутри этого пространства. - Не хочешь потренироваться со мной? - пробурчал Рэбер. - Хотя бы замахиваться научиться, а то ты... ну, как тебе сказать, позоришь нашу семью. - Я разозлилась, но не подала виду. - Ты даже двухлетнего ребёнка ничему не научишь, - насмешливо откликнулась я и неспешно пошагала к семейной комнате. - Я бы на твоём месте сначала научилась бы разговаривать нормально, а то не известно, кто из нас больше семью позорит. Рэбер зарычал, как бешеный пёс, и заорал: - Высокомерная ты дрянь, Нэтлиен! - Изумлённая таким по