стивалях всегда собирались танцоры, маги, воины, которые сражались ради зрелища (не до крови, конечно), торговцы, известные поэты или писатели... Каждая площадь была занята артистами и музыкантами. - Это во-первых, - наконец сказала я, оторвавшись от воспоминаний, потому что слёзы начинали скатываться по щекам. Всё это время Илэм неотрывно глядел на меня и ждал, что я скажу дальше. - А во-вторых... Мама... Она просила меня защитить Эндес. Я помню... Мы сидели вечером на крыше и смотрели на звёзды, разговаривали о чём-то... А потом вдруг она сказала, чтобы я пообещала ей, что если понадобится, то я обязательно встану на защиту Эндеса и не буду щадить тех, кто нарушил спокойствие нашей родины. Я поклялась, что буду так же круто сражаться, как и мама. - Теперь слёзы крупными горячими каплями непрерывно скатывались с шеи и превращались в ручьи. Я не могла остановиться и рыдала, не сдерживаясь. Илэм, видимо, понимал меня, и поэтому просто обнял за плечи и стал дожидаться, когда я затихну. Это произошло довольно скоро, потому что иначе я бы потопила всё вокруг в слезах от страшной истерики. - Но мама была сильной, а я слабачка! - всхлипнула я под конец. - Ну-ну, не расстраивайся, - утешающее сказал Илэм. - Твоя мама была великим и милосердным человеком, Эндес её не забудет. Но ты не обязана идти по её пути. - Искры забушевали у меня в глазах при этой фразе, но я промолчала, дожидаясь, когда парень договорит. - Ты можешь изучать языки, ведь тебе это вроде нравилось, я прав? Ты можешь тоже сделать что-нибудь для Эндеса, но не путём войны. - Я обязана идти по маминому пути! Я обещала ей! - крикнула я яростно. Илэм даже слегка отпрянул и озадаченно глянул на меня. - Я буду сражаться, чего бы мне это ни стоило! - Хочешь погибнуть в первой же битве? - процедил сквозь зубы Ил. Я испугалась того, как он говорил: он не говорил обычно таким напряжённым тоном. - Хочешь пойти по стопам Ауроры и умереть? Жить так, как обещала, а не так, как хочешь? - Илэм сверлил меня взглядом. Я затихла. - Н-нет, - прошептала я и по моей спине прокатилась волна мурашек. - Твоя мама поняла бы тебя, если бы ты не встала на путь войны потому, что не желала бы этого. Она простила бы тебя, уж поверь, - потеплевшим голосом проговорил парень. - Ведь... Ей не раз приходилось встречаться лицом к лицу со смертью и болью. Она не хотела бы, чтобы эта участь досталась и тебе. - Но я же обещала... - пробормотала я. - Забудь, просто забудь. Ты не понимала, какая это ответственность, - сказал Илэм и потрепал меня по макушке. - Если что, я передал тебе, что у тебя сейчас урок, я не отвечаю за твоё опоздание, - подмигнул парень и тихо, как призрак, исчез из поля зрения почти мгновенно. Я вспомнила про занятия со сварливым стариком и поморщилась. «Онирэн не простит меня, если я не приду, а идти к этому типу - муки ада», - с отвращением подумала я и решила, что терпеть выходки учителя лучше, чем выслушивать нотации разъярённого Онирэна. Поэтому, погревшись немного в лучах блёклого солнца, сиявшего на светло-голубом чистом небе, и насладившись несколькими минутами мирного дня, я встала со скамьи и побрела по извилистым зелёным дорожкам к замку. Урок эндесийского языка прошёл относительно скучно, и все полтора часа я безучастно рассматривала пейзаж за окном, развалившись за партой. Старик с прозрачно-синими длиннющими волосами, Станиад, был никудышным преподавателем. И сам он тоже не обращал на меня внимания, увлечённо чиркая весь урок какие-то столбики и таблицы, уча меня, как правильно писать слова, хотя я и без него в этом вполне могла разобраться. Я была невероятно рада вновь появившейся у меня свободой, когда меня наконец выпустили из душного кабинета, и поэтому не без радости приняла от всё ещё обиженного на меня Рэбера весть о том, что Онирэн зовёт всех в семейную комнату. Семейная комната - это маленький музей, посвящённый предыдущим королевам и королям, минувшим эпохам и старому Эндесу. Я изучила каждую книгу и каждый экспонат в этом зале, но всё ещё любила там проводить время. Там постоянно было тихо, картины излучали чувство вдохновения и уважения к предкам, и старые каменные стены хранили холод внутри этого пространства. - Не хочешь потренироваться со мной? - пробурчал Рэбер. - Хотя бы замахиваться научиться, а то ты... ну, как тебе сказать, позоришь нашу семью. - Я разозлилась, но не подала виду. - Ты даже двухлетнего ребёнка ничему не научишь, - насмешливо откликнулась я и неспешно пошагала к семейной комнате. - Я бы на твоём месте сначала научилась бы разговаривать нормально, а то не известно, кто из нас больше семью позорит. Рэбер зарычал, как бешеный пёс, и заорал: - Высокомерная ты дрянь, Нэтлиен! - Изумлённая таким поведением, я обернулась и хмыкнула. Юноша сжимал руки в кулаки и сопел, как маленький. - Ну давай, попробуй меня ударить, - захваченная необъяснимым чувством, предложила я и стала наблюдать за поведением противника. Дух соперничества пробудился во мне. Я должна была доказать, что я сильнее этого невоспитанного хулиганья! - Я даже не посмотрю, что ты моя родственница, - предупреждающе рыкнул Рэбер и подался вперёд, приготовившись к бою. Рано или поздно, это должно было случиться. Я захохотала и бросила в ответ, засучив рукава рубашки: - Ты попробуй хотя бы посмотреть, куда бьёшь, чтобы не промазать! - Наши бешеные взгляды встретились; мы оба были полны взаимной ненависти, и Рэбер первым атаковал, мгновенно подскочив ко мне и замахнувшись. Тут я с ужасом вспомнила, что никогда не дралась, а Рэбер упражнялся в этом ежедневно. Что ж, всё равно моя ненависть сильнее здравого смысла. Я покажу ему, что такие как я могут драться! Первый удар прилетел прямо мне в подбородок. Я почти упала на пол, но рефлекторно стала размахивать руками и поставила ноги так, чтобы не было риска грохнуться прямо в начале битвы. Полсекунды Рэбер испуганно стоял передо мной, а затем посмотрел, нет ли кого поблизости, и снова вернулся к бою. Я уже сумела прийти в себя от не особо-то и сокрушительного удара: у меня всего лишь гудело в голове и без того кипящая кровь начала болезненно пульсировать во вздутых венах. Последствия от крепкого кулака Бера пока что не ощущались. Мгновенно поняв, что сейчас самое время нанести удар в ответ, я неумело широко размахнулась и, целясь в нос противника, попала в щёку, потому что он слишком поздно попытался уклоняться: он всё ещё смотрел по сторонам, опасаясь, как бы нас не увидели во время драки. Мой кулак не был мощным, и если и задел Рэбера по лицу, то наверняка парень почти не почувствовал это. А бить в полную силу мне не хотелось. По крайней мере, я уверяла себя, что бью не в полную силу. - Ах ты!.. - прохрипел вне себя от ярости Рэбер, видимо, не ожидавший ответной атаки, и ударил меня ногой: я вообще не следила за его движениями, поэтому каким-то образом пропустила хороший удар в живот. В глазах потемнело и я вскрикнула от резкой боли, упав на пол и скорчившись. Какое-то время я просто лежала на полу, не в силах пошевелиться, и скрипела зубами. Короткий и глупый бой был позорно мной проигран. Мысль о том, что я ничего не стою как воин, на мгновение промелькнула в голове, но я сразу же отбросила её. Всё это время Рэбер ждал, когда я оправлюсь и, когда я стала подниматься, даже подал мне руку. Я отбросила её с презрением. Тогда Рэбер захохотал. - Слабачка, а корчишь из себя не пойми кого, - отчеканил он холодно. Я вздохнула и со стыдом отвела взгляд. - Что ж, тогда сделай из меня воина. Если сможешь, - прошипела я после мучительной борьбы с собой и со своими принципами. - Ты щас серьёзно? - воскликнул восторженный Рэбер. Я кивнула, всё ещё стыдясь посмотреть ему в глаза, и, еле стоя на ногах, осознала всю свою слабость: я проиграла самому, казалось бы, слабому в королевской семье. Я действительно позорю всех? И поэтому они всегда относились ко мне, как к домашнему питомцу, не слишком серьёзно принимая то, что я говорила и что я считала? Я же... Я расстроено крутила на руке изумрудный браслет, который отдал мне ворон, и вспоминала встречу со странным человеком. Но теперь-то я была уверена, что он либо шутил надо мной, либо был совершенно безумен. Кто станет предлагать незнакомому человеку свою помощь? К тому же в его манере разговаривать было что-то таинственное - такое, что не позволяло ему доверять окончательно. И это понятно, потому что я видела его всего один раз. «Значит, мне придётся учиться у Рэбера, который считает меня глупой маленькой девочкой? - с унынием спросила я саму себя. - А что ещё делать? Ждать, сложив руки, когда умения сами ко мне придут?» - Что это у тебя? - спросил Рэбер, глядя на браслет. Потом он чуть ли не задохнулся от изумления, рассмотрев браслет внимательнее. - Ты чего? - удивилась я. Рэбер смотрел на золотистый символ, выгравированный на одном из камешков, который я поначалу не заметила. Я не могла понять, что значит этот символ. - Где взяла? - Тут парень сразу перешёл к другому вопросу: - Можно, я покажу это Онирэну? - А... Ага. А что случилось-то? - поинтересовалась я. Светловолосый ничего не ответил, а просто снял у меня с руки браслет и запихнул к себе в карман. Я поняла, что объяснения от него не дождусь. Потирая подбородок и борясь с режущей болью в животе, я шла вместе с дядей к комнате, где все, кроме нас, уже наверняка собрались. «Какая-нибудь семейная реликвия, или что-то вроде того? - думала я. О том, как эта рел