ы застилали лицо, попадали в открывшийся от изумления рот и в глаза; мы летели настолько высоко, что даже самая вытянутая башня города - башня Феникса - казалась маленькой. Сверху всё было ещё красивее: и сияющие ночные поля, и леса, полные светлячков, и редкие старые алтари в полях, но это я плохо смогла разглядеть, потому как мне нужно было отчаянно цепляться за птицу и держаться за её тело ногами, чтобы не сорваться вниз. За несколько мучительных минут я чуточку привыкла к полёту на гигантском вороне, но всё же мне лучше не стало. Я внезапно открыла в себе боязнь высоты, хотя, думаю, любой бы испугался, в первый раз взлетев на птице в небо и посмотрев вниз. Но скоро я стала понимать, что Крэгелин, видимо, использует какую-то магию, потому что за десять минут полёта мы пролетели огромное расстояние: я посмотрела вниз и увидела под собой золотые башни Лапы Хищника**. А впереди уже начинался рассвет, хотя в Оэгрэсе ещё наверняка было темно. В полёте мне было дико холодно, даже несмотря на то, что я надела самую тёплую накидку из искусственного меха и покрытую песчинками горного янтаря, который очень хорошо утеплял и сдерживал холод. Я тряслась не только от панического ужаса и боязни высоты, но и от холода. Чувствовала я себя прескверно, чего не скажешь о Крэгелин: она была увлечена полётом, смотрела вниз, и в её алых глазах мерцали огни. Наконец птица стала снижаться и лететь всё медленнее, но я не перестала цепляться за неё мёртвой хваткой. Расстояние до земли уменьшалось; я, сквозь выступившие на глазах слёзы от сильного ветра, смогла разглядеть впереди бесконечную полосу леса, которая доходила до горизонта, хотя мы и летели тогда достаточно высоко и я всё видела крохотным. Я попыталась представить, насколько огромным должен быть этот лес, если смотреть на него с земли. - Это то самое место? - чуть громче обычного спросила я, различив рядом с лесом обугленные остатки домов. - Да, - нехотя ответила Крэгелин, готовая приземлиться. Когда она это сделала, мягко коснувшись земли и сев, я сползла с её спины и села на землю. В голове не прекращалось гудение, меня укачало. Я не могла прийти в себя; перед глазами всё было словно в тумане. - Пошли, - проговорила птица и вмиг уменьшилась до обычных размеров ворона. Я встала, хоть и отдохнула бы полчасика на траве, но Крэгелин смотрела на меня так строго, что я решила слушаться её во всём. - Теперь туда? - спросила я хрипло и закашлялась, показав пальцем на сгоревшую деревеньку. - Как ты догадалась? - делая вид, что восхищена моими умственными способностями, ответила Крэгелин. Затем она взлетела и уселась мне на плечо, уцепившись за него когтями. Я почувствовала несильное покалывание, и рука машинально хотела стряхнуть колкую вещь на моём плече, но как только я поднесла руку к ворону, меня тут же укусили мощным клювом. Я отдёрнула укушенные пальцы и смущённо извинилась, а затем двинулась в сторону леса по небольшой поляне. Перед самым лесом, в глубине деревни, стояло здание, удивительно сохранившееся, но всё же полуразрушенное. Когда я прошла через дома, обломки и валявшиеся под ногами щепки и бруски, я оказалась прямо перед этим зданием, которое одной стороной, где был вход, смотрело на деревню и на поляну, а другой стороной почти соприкасалось с деревьями Суэрдорского леса. - Заходить, да? - поинтересовалась я у птицы. - А ты хочешь постоять здесь и уйти? - прокаркала ворона с презрением. Я вздохнула и, густо покраснев, сделала несколько неуверенных шагов. Вдруг здание резко стало иным: вывеска «Чёрное крыло» зажглась чёрно-красными фонариками и замигала, внутри загорелся свет, и теперь таверна выглядела как новая, потому что на ней совершенно не было следов пожара. Моё лицо при виде такой перемены выражало только: «?!» - Вау, - протянула я и коснулась дверной ручки. Внутри было человек семь, и все они сидели за одним столом в центре зала. Здесь ещё были несколько воронов, которые сидели на спинках стульев. Все столы и стулья выглядели слегка неряшливо и кривовато, сделанные из толстых кусков дерева. Здесь была стойка и лестница, ведущая на второй этаж; окна были широкими, и на стенках в углублениях висели фонари. - Не бойся, - шепнула мне на ухо Крэгелин, и я мысленно поблагодарила её хоть за один дружеский совет. - Я привела её, Ворон, - смело выкрикнула чёрная птица и, взлетев с моего плеча, перелетела на плечо к черноволосому мужчине в зелёно-чёрной рубашке с высоким вышитым серебряными узорами пиджаке. Это был Хаглэс, даже не повернувшийся ко мне; сейчас он был причёсан, и его жесткие прямые волосы ниспадали на плечи изящными ровными прядями. Он совещался с теми, кто сидел рядом с ним. Это были двое тёмноволосых мужчин средних лет во всём чёрном, сидевшие ко мне спиной, очень красивая, но с необычной внешностью, девушка, какой-то весь синий подросток с блуждающими глазами, один молодой парень лет девятнадцати с серо-рыжими волосами и очень яркими жёлто-оранжевыми глазами, нахмуренная девушка с розовыми волосами и серыми глазами в чёрном длинном платье, которая сразу же обратила на меня внимание, окинув глазами с головы до ног. От её жёсткого оценивающего взгляда мне стало почему-то стыдно за то, что я такая неуклюжая и глупая. Я всячески обзывала себя нехорошими словами, когда на меня так смотрели, и дико смущалась. Тем не менее, во взгляде розововолосой аристократки (по осанке, дорогой одежде и узорчатому перстню я поняла это мгновенно) не было злости. - Проходи, Нэтлиен, - небрежно бросил, не поворачиваясь, Хаглэс и отпил из кружки какой-то напиток, от которого шёл пар и даже я чувствовала приятный пряный запах. Остальные попивали тот же напиток. На столе стояло восемь кружек, а людей было семь, и я подумала, что, может, кто-то отсутствует. - Садись, - Хаглэс показал взглядом на свободный стул, перед которым и стояла кружка. - А вы, ребятки, можете погулять немного. - Он улыбнулся и жестом показал собеседникам, что они могут идти. - Бывай, старик, - улыбнулся один из мужчин с чёрными волосами, но невероятно яркими лазурными глазами. Потом он лукаво посмотрел на меня и приподнял бровь. От него разило табаком - именно от него, судя по зажатой во рту сигаре. Почему-то он сразу мне понравился. Остальные пятеро молча поднялись наверх по винтовой лестнице и скрылись из поля зрения, и тот, кого я так тщательно разглядывала, тоже пошёл за ними, бросив ещё один задорный взгляд на Хаглэса. - Можешь пить, - разрешил Хаглэс, заметив, что я пожираю кружку глазами. Я бережно взяла тёплую деревянную ёмкость и прикоснулась к ней губами, делая маленькие глотки. - Это призрачный чай, - сказал мужчина и, не переставая ухмыляться, как будто у него был паралич лица, стал смотреть, как я пью весьма и весьма странный чай. «Это точно чай?» - подумала я и поморщилась; чай мгновенно остывал и почти испарялся во рту, превращаясь из вкусной тягучей жидкости с медовым вкусом в обычную воду. Я едва могла попробовать вкус напитка, и он тут же исчезал. - Молодец, что пришла, - дружелюбно похвалил меня Хаглэс. «Ещё бы я не пришла», - хмыкнула я. - Кстати, можешь звать меня Ворон. - Я молча кивнула. - Если ты хочешь стать сильнее, то тебе придётся стать одной из нас, - вкрадчиво произнёс Ворон и каким-то злобно-психопатским взглядом посмотрел на меня. Я вздрогнула. - Кем-кем? - решила осведомиться я и, стараясь неотрывно смотреть в глаза Хаглэсу, сглотнула. Ворон засмеялся, и птицы, разгуливавшие по таверне, закаркали, словно хохотали по-вороньему. - А не так ли это важно? Тебе ведь главное спасти свой мир, да? - Да, - решительно откликнулась я. Собеседник откинулся на спинку стула, слегка покачиваясь на нём, и погладил по голове Крэгелин, которая тихо сидела на его плече и смотрела в окно. - Тогда дай сюда свою руку, - потребовал Хаглэс резковато и, не дождавшись моего разрешения, слегка засучил рукав на моей правой руке и коснулся длинным чёрным когтем запястья. Я только сейчас рассмотрела, что его пальцы на концах становились чёрными и переходили в острые когти. И когда изумрудноглазый провёл по моему запястью ногтем так, что остался след - красная линия, на которой тут же выступили кровавые бусинки, - я вскрикнула от неожиданной боли. - Неужели это так больно? - фыркнул Ворон, всё ещё не закончив чертить линию раны. Кровь стала течь маленькими струйками и стекать на стол, и я сжимала зубы, чтобы не закричать и не расплакаться. - Я думал, что тебя учили терпеть боль, - разочарованно протянул Хаглэс, глядя на меня насмешливо. - А ты оказалась слабее, чем я думал. - Я заскрипела зубами и затихла, пытаясь доказать, что я умею терпеть боль. Ворон словно гипнотизировал меня своими нечеловеческими глазами, и у меня перед глазами всё кружилось и сливалось, барахлило, как под водой. Боль в запястье начала стремительно усиливаться и у меня уже не было сил, чтобы сдерживаться и не орать. Поэтому я заверещала, но это не могло прекратить пульсирующую боль; Хаглэс крепко сжимал мою руку. - Моя сила ненадолго остановит его. Ты же не хочешь разнести всё вокруг себя раньше времени?.. - Я понятия не имела, о чём он говорит, но тон Ворона мне не нравился. Я чувствовала, что теряю сознание, и не прекращала тихо покрикивать. А боль всё усиливалась и усиливалась, как будто по венам мне пустили лезвия. Хаглэс читал какое-то заклинание на незнакомом для меня языке,