сё ещё не веря своему счастью, протягиваю я. Принцесса наклоняет голову вбок, словно умиляется моему виду, и прикрывает глаза. При этом очаровательная, такая нежная улыбка не исчезает с её румяного лица. Она тянет изящную руку ко мне, словно ждёт, когда я встану и протяну ладонь к ладони матери. - Мне... снился такой сон, - вздрагивая, вспоминаю я и меня всю пробирают мурашки; но теперь мама со мной, и прогулка по городу и пара пирогов со сливками и мёдом развеют все воспоминания о кошмарном сне. - Какой же? - спрашивает мама, и её розовое платье окрашивается в красный: кровавое пятно на груди разрастается, и мне хватает секунды, чтобы понять всё (или не понять?) и расплакаться. Но я по-прежнему не могу пошевелиться. А голова будто свинцом налилась или титаном... - Расскажешь мне? ...Милая. - Кровь капает с потолка, кровь течёт из маминых глаз, рта и носа; она тянет ко мне руки и улыбается, и её рот становится всё шире; её зубы окрашены кровью. Кровь, везде кровь. Комната становится красной, кругом какие-то надписи на голых стенах чёрной краской. Передо мной стоит уже не мама, а красное существо: как моя галлюцинация, только теперь этот силуэт приобрёл чёткие формы. Существо упирается головой в потолок. Его тело вытянуто и худощаво, как у кузнечика или мертвеца, и оно тянет ко мне руки, завывая страшным многоголосным ором. - Ты оставила меня, ты променяла меня на... него! - надрывается существо, и я боюсь, что оно разорвёт меня на части, если приблизится. - Оставила семью, стала убийцей. Ты сходишь с ума от желания мстить! Нэ-эт... лие-эн! - Я плачу так, что поток слёз позволяет мне не видеть ни комнаты, ни иероглифов на стенах, ни существа с протянутыми ко мне руками. Но по-прежнему слышу голос, который внезапно меняется на более тонкий и разборчивый, но всё такой же металлический: - Отомсти за то, что тебе пришлось пережить! За то, что тебе пришлось уйти из семьи! Твоя мать убивала, и ты будешь убивать! Ты должна убивать! - Наконец я освобождаю от паралича руки и затыкаю ими уши; но как остановить плач? Огромная рука существа ложится мне на плечо, и я надрываюсь так, что ору без перебоя; ору с диким отчаянием и воплями, потому что никто, кроме меня, не может их слышать. - Ха-ру-ло... - Хватит спать, держись крепче! - каркает Крэгелин, и я понимаю, что нахожусь на спине у гигантской птицы высоко над землёй. Красное пятно исчезло, а вместе с ним и смех в голове, когда я зашла в таверну. Внутри было абсолютно тихо; Крэгелин уменьшилась и взмыла к потолку, а затем исчезла, полетев на второй этаж. Теперь в моей голове было так пусто, что я не могла думать ни о чём вообще. Наверное, я разучилась мыслить после нескольких дней постоянных галлюцинаций, отсутствия сна и пищи. Я села на стул, такой жёсткий, но невероятно удобный по сравнению со спиной птицы; сделала глубокий вдох, обвела глазами таверну... - Ты всё-таки пришла. - Голос Хаглэса раздался с лестницы. Я повернула голову и увидела Ворона, беззвучно спускающегося по лестнице и не отрывающего взгляда от меня. - Хочешь доказать, что сильная? - улыбнулся мужчина и я вздрогнула. «Я сильная, я сильная, я сильная...» «Я докажу, я докажу, я докажу...» - Молчать - не очень вежливо, если с тобой разговаривают. Тебя не учили? - А что мне отвечать? - хрипло спросила я. - Я хочу отомстить и показать, что способна сражаться, это да... А вот насчёт всего остального я не знаю, ничего не знаю. - То есть ты не знаешь, как будешь достигать цели? - с ехидством спросил Ворон и я, вздохнув, кивнула. Черноволосый изящным движением уселся прямо на столе передо мной и заглянул мне в глаза - с недоверием и свысока. После длительной игры в гляделки, когда мои глаза сами закрылись от боли, он засмеялся странным смехом. - Ладно. Когда будешь воевать, тогда и решишь, как будешь выживать. - Собеседник снова сдавленно засмеялся как-то злобно. - Нескольких недель хватит, чтобы научить тебя бороться. А то ты... какая-то вялая. - Нахмурившись, Хаглэс двумя чёрными когтистыми пальцами взял меня за подбородок, и я сжала зубы от неприятной боли. Затем Чеширский сосредоточенно рассматривал моё лицо. Я позволила ему это сделать, потому что пребывала в лёгкой апатии, если так можно назвать чувство, которое испытываешь после смерти двух родственников, добровольного поступления в армию какого-то безумца и ухода от семьи без объяснений. А об этом безумце было известно только то, что он подозрительно себя ведёт и у него есть кучка каркающих существ. - ...Странно, но в тебе есть что-то... Сила? Это она заставила тебя сюда идти? - уже без насмешки спросил Ворон, и сердце ёкнуло: откуда он знает о какой-то «силе»? Я не стала спрашивать вслух, но помотала головой, потому что моя начинавшаяся шизофрения вряд ли походила на силу. Она только мешала мне. Эти голоса сбивали с толку. - То есть ты... добровольно пошла на смерть?! - заржал (именно заржал!) истерическим смехом собеседник и закинул ногу на ногу. - Ты серьёзно сама пришла сюда? - Да, - мрачно буркнула я, злясь на собеседника: он сам меня сюда пригласил, а теперь удивляется, что я, видите ли, пришла! - Оставила семью, - Хаглэс соскочил на пол и стал ходить вокруг меня, загибая пальцы, - ничего им не объяснила, связалась с психопатом, решила, что можешь чем-то помочь умирающему миру, не умеешь держать в руках оружие... Не знаешь, что чувствуешь... - Голос мужчины становился громче, и я начинала подрагивать от его тона. - ...Думаешь, что сможешь не сдохнуть в первом же бою... Думаешь, что я выбрал тебя, потому что ты сильная! Думаешь, что будешь такой, какой была мать! - В конце этой пугающей тирады Хаглэс опять засмеялся и поглядел на меня и загнул последний палец: - И после всего этого ты считаешь безумцем меня. - Откуда ты знаешь? - не теряя спокойствия, спросила я. - Откуда ты всё это знаешь? - Я... всё о тебе знаю... Не думай, что я беру в свою армию кого попало. Я... беру только безумцев, - заключил изумрудноглазый и улыбнулся, причём вполне приветливо. После этого он внезапно сорвался с места, схватил меня за руку так, что наверняка оставил на запястье синяк (перед этим он удовлетворённо посмотрел на мои когти), и потащил меня наверх. Я уронила стул, еле-еле смогла восстановить равновесие и начать перебирать ногами, чтобы успеть за быстрым шагом спутника. Как только мы поднялись по деревянной лестнице и почти достигли второго этажа - причём я за десяток крутых ступенек уже успела заработать ссадин из-за спешки, - свет за нами погас. Я оглянулась: сзади была лишь тьма и пробивавшийся из-за входной двери луч восходящего солнца. А потом посмотрела вперёд... Перед нами была поляна: широкая, с высокой серебряно-синей травой, окружённая со всех сторон высочайшими деревьями. На этой поляне были расставлены шатры, палатки, кругом были места для костров и люди, которых я не разглядывала внимательно, занятая изучением серого неба, частично скрытого ветвями деревьев. Наконец, коснувшись земли, Ворон отпустил мою руку, но я этого даже не почувствовала. - Это Суэрдор? - спросила я в изумлении. - Это так называемая Долина Феникса, - небрежно бросил Хаглэс и улыбнулся. - Примерно за сто тридцать огненных путей* от Крыла Орла. - Ого, - выговорила я, всё ещё не понимая, как мы из «Чёрного крыла» перенеслись сюда. - А как... - Хаглэс не дал мне договорить и снова схватил меня за руку и потянул в сторону ярко-зелёных шатров. Вблизи я уже начала рассматривать людей, хотя из-за бешеной скорости ходьбы мне не удавалось приглядеться к деталям. В основном здесь у людей были чёрные волосы и сероватая кожа, а также когти на руках и чёрно-зелёные мешковатые балахоны. - Здравствуй, Ворон! - приветствовали Хаглэса и он, никак не отвечая, но улыбаясь во все тридцать шесть (хотя сомневаюсь, что не семьдесят девять или вовсе сто два) мелких острых клыков шёл дальше, почти пританцовывая. Я удивлялась, какой гул стоял здесь и как фамильярно обращались к своему предводителю эти воины, если их вообще можно так назвать, потому что я представляла себе армию как-то по-другому. - Посмотрите-ка, кого я вам привёл! - растягивая слова и с поддельной торжественностью, произнёс Хаглэс, когда мы вышли на свободное от шатров место, где на большом участке сидели у костра шесть человек. Вот у них внешность была самая разная. Мой проводник жестом приказал мне сесть рядом с этими людьми, и я стала изучать их взглядом. Я уже видела этих людей в таверне. Эти люди, даже не поздоровавшись с Хаглэсом (только кивнув, улыбнувшись или помахав рукой), стали ждать, когда он скажет что-нибудь. Теперь у меня было время рассмотреть приятелей (или кто они?) Ворона в подробностях. Во время образовавшейся паузы я рассмотрела людей и их наряды: на розововолосой девушке был серебристо-белый балахон, бежевые джинсы и изумрудные высокие сапоги. Её волосы изящными персиково-розовыми локонами ниспадали на плечи; её уши были чуть больше обычных, а кожа была розового оттенка. Рыже-сероволосый парень был укутан в длиннющий оранжевый шарф; на нём были чёрная куртка и бежевые обтягивающие штаны. Что меня в нём удивило, так это то, что у него не было обуви - вместо человеческих ступней у него были лапы с серым мехом. Его руки тоже были покрыты серой шелковистой шерстью и имели остро заточенные когти. Здесь был трёхрогий мужчина с фиолетово-чёрными волосами, на вид примерно одного возраста с Хаглэсом и мужчина с тёмно-синими волосами и с синеватой кожей. Этот тип был