оспевший вовремя Чернильник, меня бы сожрала зубастая пасть, уже широко открытая. - Не спи! - рявкнул командир, выпустив чёрную жидкость (какие-то убийственные чернила, по-видимому) в монстра, и снова юркнул в самую гущу сражения. Я пыталась собраться и сделать хоть что-нибудь. Я, не осознавая своих действий, провела когтем по запястью. Тонкая струйка крови потекла на траву. Потом, сглотнув, подняла глаза и увидела, что твари стали подбегать ко мне чаще, почуяв кровь. Сжав рукоять меча так, что рука заболела, я приготовилась. Мной словно кто-то управлял. По чистой случайности или благодаря тому, что мне везло, я вонзила свой меч точно в грудь существу до того, как меня достали его лапы. С трудом вынув оружие из трупа и почувствовав на руках густую кровь, я плотно сжала зубы и выдохнула. Тело твари рухнуло передо мной. Но на это же место рвалась особо наглая тварь. Я с ужасом стала замечать, что ряды моих союзников редеют (или мне так казалось?) и что теперь, вероятно, мне придётся бороться без чьей-либо помощи. Существо вмиг оказалось почти вплотную ко мне и разинуло пасть. Отпрянув, я снова замахнулась оружием, но тварь перехватила меч, взяв его когтями, когда он ещё не дошёл до неё. Я похолодела, представив, какая у неё сила. Такая долгая секунда. Вспышки света - магических атак - повсюду. Свист стрел откуда-то сверху, карканье, рычание. Всё как в тумане. Кривые и длинные клыки почти коснулись моей головы. Опять вспышка. - Почему я всегда должен тебя спаса... - Голос Чернильника впереди. Я уже подумала, что спасена, но ещё живая тварь, покачнувшись, вцепилась мне в плечо. Затем она свалилась прямо мне на ноги. Я ничего не чувствовала. Заметив разраставшиеся пятна крови на балахоне, я даже не осознала, что они мои. Какой стыд - терять сознание на поле боя от внезапной боли. Да ещё и презрительный смех алой тени в голове. - Добро пожаловать в реальность. Ты бредила, металась во сне, - произнесла Туманная, когда я открыла глаза. Тут же боль и отрывки воспоминаний вонзились в разум, как осколки, и я снова зажмурилась и заскрежетала зубами. - Так сильно болит? - удивилась учёная. Я даже не могла кивнуть. - Мы с Чернильником притащили тебя сюда. Я промыла рану. Она не особо глубокая, особенно если сравнивать с ранами, что получили остальные. Жить будешь. - Туманная встала с колен, достала толстенную книгу из сумки и вышла из низкой палатки, где я находилась. Здесь пахло лекарствами и кровью. Я посмотрела на своё правое плечо: крепко перевязано. И даже если кровь остановилась и повязку наложили недавно, всё равно на ткани были видны небольшие багровые крапинки. Преодолевая боль, я приподнялась на одном локте, стараясь сохранять равновесие. Потянулась к небольшому кулону или чему-то вроде того: это, как я и предполагала, было зеркало. Я посмотрела на кусок стекла, в котором отражалось запуганное и жалкое существо. Отвращение к самой себе наполнило меня. Мои волосы были спутаны, под глазами отчётливо виднелись фиолетовые мешки, а губы были искривлены в горькой ухмылке. Лицо мне отмыли от крови - и на этом спасибо. Теперь можно было в полной мере разглядеть каждый синяк и ссадину на руках, шее, лбу и щеках. Да, видок у меня был не самый замечательный. Простонав и откинув в сторону зеркало, я снова легла. «Посмотри на себя. Посмотри, кем ты стала. Ты больше не моя дочь» - прорычал искажённый голос мамы, и к глазам подступили слёзы. Но я не верила этому. Я всё ещё помнила. Даже несмотря на то, что большинство воспоминаний словно вылетели из головы. Мы сидели в уютной тёплой гостиной и ели большущий пирог с ванилью и огненным фруктом. Лирнэйн рассказывала какую-то забавную историю, Шилль смеялась, а я пристально смотрела на задумчивую маму. - Так вот, я говорю ей «Куда ты высыпала столько сахара?», а она спрашивает: «Что, я всё-таки переборщила с сахаром?»... И тут я ей: «Эза, мы готовим солянку»! - На этом моменте Лирнэйн захохотала, и Шилль подхватила, а я вздохнула: - Не смешно. Ты потом Рэбера заставляла есть эту солянку. - Лирнэйн засмеялась ещё громче, и я закатила глаза. - Мам, а когда я вырасту, я смогу пойти в королевскую армию? - приглушённо спросила я у Ауроры. Мама странно посмотрела на меня: - Войны в Эндесе не будет и в армии он теперь не нуждается, это просто формальность. Да, мы не должны прекращать заниматься военным делом, чтобы, если что, не... В общем, не важно, ты не будешь воевать. Ты всегда будешь моей маленькой девочкой, милая. - Мама потрепала меня по голове и я нахмурилась. - Я не маленькая. И я буду твоей защитницей, когда вырасту. - Пусть так... Но ты всё равно будешь моей дочерью, - улыбнулась мама и ненавязчиво обняла меня. Я поняла, что Шилль и Лирнэйн замолчали, с умилением наблюдая за нами. - Ага. «Я всегда буду дочерью Ауроры», - подумала я с уверенностью. - Но ты всё равно будешь моей дочерью, если, конечно, не пойдёшь убивать и не предашь семью, - шепчет голос мамы, и ещё одно воспоминание превращается в искажённое, испорченное галлюцинациями. Прихрамывая (тварь отдавила мне ноги своим весом) и держась за плечо, я вышла из палатки. - Погоди, тебя должен осмотреть врач, - сказала Туманная, сидящая неподалёку на уцелевшем после боя бревне. Весь лагерь был в ужасном состоянии, и теперь все суетились, пытаясь привести его в прежнее состояние и убрать трупы. У нас как раз были тележки. Я пошла к лесу, не заботясь о том, что могло ждать меня там. Мне надо было побыть в тишине. «Только ты не начинай», - мысленно сказала я Харуло, раздражаясь от надоедливых галлюцинаций: то какой-то прозрачный олень, то незнакомый мне человек, проткнутый мечом, периодически появлялись перед глазами. Отмахиваясь и закрывая глаза, я упорно шагала к любимому месту. - Вы видели, как дралась Релин?.. То есть Рубиновая. Она десять Теней положила, если не меньше, - услышала я шёпот. - Ага, и дракон у неё классный. А всё-таки кто она такая?.. Вздохнув, я пошла дальше. Моё состояние по-прежнему было скверно, и, честно говоря, я вообще удивлялась, как могла ходить в таком виде. - У нас сорок шесть раненых и три убитых, - произнёс хриплый голос Хаглэса сзади, но я не стала оборачиваться и смотреть, кому он это говорил. Пальцами причесавшись и расправив воротник порванного балахона, я выпрямилась и вдохнула успокоившийся воздух. «Релин все уважают, Релин - сильная. Ты видела её магию? Ты видела технику её боя? Она не получила ни царапины!» - тараторил раз за разом незнакомый голос, и мне захотелось броситься в пропасть, но лишь бы не слушать вновь эти проклятые голоса. «А как сражалась ты? Неужели ты кому-то полезна? Ты - обуза» Терзаемая галлюцинациями, голосами и красными пятнами в глазах, я чуть не начала плакать. У меня подёргивался глаз и тряслись пальцы, но я всё ещё старалась держать себя в руках, ведь пока что на фоне всё ещё звучало непрерываемое, тихое «Я сильная, я выдержу. Я сильная, я выдержу» Так говорить меня научил Илэм: когда мне становилось очень плохо, я начинала повторять эти две фразы. Когда я оставалась одна, когда мама уезжала из Оэгрэса и не брала меня с собой, я сидела в комнате и повторяла: «Я сильная, я выдержу». Произнеся эти слова вслух, я вроде как почувствовала себя лучше. «Если ты сильная, то что ты будешь делать? Создавать, разрушать или... бежать?» - Да ничего я не буду делать, отвянь от меня! - взревела я; слёзы сами покатились по щекам, стоило мне моргнуть. - Отстань, отстань, отстань, отстань, - на выдохе почти выкрикивала я. - С кем это ты беседуешь? - Лазурный, чтоб его! - И ты тоже отстань! - У меня закружилась голова, и я отошла от края, боясь упасть. - Неужели ты хочешь прыгнуть? - насмешливо спросил Лазурный. - Хочешь, я тебя толкну? Сама ты не справишься. Кишка у тебя тонка. Точно, я придумал, какая у тебя будет кличка. Кишкатонка! Я зашипела и яростно посмотрела на смеющегося Лазурного. Синеволосый пятнистый придурок. - Отвали, - отчеканила я. - Ладно, ладно, ухожу. Хотел, понимаешь, прогуляться по лесу, а тут ты голосишь, - пропел Лазурный и скрылся среди деревьев. Я упала на колени и зарыдала, стараясь плакать как можно тише. «Значит, я не могу спасти Эндес. Я обуза для всех. Я не смогу выполнить обещание» Внезапно всё стало легко и ясно. Как будто кто-то подводил меня к краю. Я сдалась или же я стала сильной? - не важно. Но у меня хватило сил, чтобы дойти на негнущихся ногах к пропасти и посмотреть вниз. От боли не осталось и следа. Только лёгкость, радость и желание взлететь и удариться о землю. Я уже занесла ногу над тем местом, где не было твёрдой поверхности. Тёмно-синий лес внизу готов был встретить меня, и я отчаянно смахивала слёзы, провожая последние секунды жалкой жизни. - Но если я не могу принести пользу и спасти свой мир, то почему бы... мне напоследок не исполнить... свои желания? Чего я хочу? - спросила себя я абсолютно равнодушным голосом, стоя на пороге смерти. Странно, что люди задают себе самые главные вопросы о жизни, только находясь уже в лапах смерти, когда обратного пути уже, казалось бы, нет. - Ну, наверное, я хочу... мстить? Доказать всем, что я сильная, - стала перечислять я совершенно спокойно, - убить тех, кто посмел напасть на Эндес. Я не хочу быть такой, как мама. У меня не получится. Я хочу отомстить за неё. Она... была единственной такой? Я не смогу быть ей. - Меня осенило. Словно ответ на все вопросы дала не я, а кто-то другой, кто хотел спасти меня. «А самоубийство можно отлож