н замолчали, с умилением наблюдая за нами. - Ага. «Я всегда буду дочерью Ауроры», - подумала я с уверенностью. - Но ты всё равно будешь моей дочерью, если, конечно, не пойдёшь убивать и не предашь семью, - шепчет голос мамы, и ещё одно воспоминание превращается в искажённое, испорченное галлюцинациями. Прихрамывая (тварь отдавила мне ноги своим весом) и держась за плечо, я вышла из палатки. - Погоди, тебя должен осмотреть врач, - сказала Туманная, сидящая неподалёку на уцелевшем после боя бревне. Весь лагерь был в ужасном состоянии, и теперь все суетились, пытаясь привести его в прежнее состояние и убрать трупы. У нас как раз были тележки. Я пошла к лесу, не заботясь о том, что могло ждать меня там. Мне надо было побыть в тишине. «Только ты не начинай», - мысленно сказала я Харуло, раздражаясь от надоедливых галлюцинаций: то какой-то прозрачный олень, то незнакомый мне человек, проткнутый мечом, периодически появлялись перед глазами. Отмахиваясь и закрывая глаза, я упорно шагала к любимому месту. - Вы видели, как дралась Релин?.. То есть Рубиновая. Она десять Теней положила, если не меньше, - услышала я шёпот. - Ага, и дракон у неё классный. А всё-таки кто она такая?.. Вздохнув, я пошла дальше. Моё состояние по-прежнему было скверно, и, честно говоря, я вообще удивлялась, как могла ходить в таком виде. - У нас сорок шесть раненых и три убитых, - произнёс хриплый голос Хаглэса сзади, но я не стала оборачиваться и смотреть, кому он это говорил. Пальцами причесавшись и расправив воротник порванного балахона, я выпрямилась и вдохнула успокоившийся воздух. «Релин все уважают, Релин - сильная. Ты видела её магию? Ты видела технику её боя? Она не получила ни царапины!» - тараторил раз за разом незнакомый голос, и мне захотелось броситься в пропасть, но лишь бы не слушать вновь эти проклятые голоса. «А как сражалась ты? Неужели ты кому-то полезна? Ты - обуза» Терзаемая галлюцинациями, голосами и красными пятнами в глазах, я чуть не начала плакать. У меня подёргивался глаз и тряслись пальцы, но я всё ещё старалась держать себя в руках, ведь пока что на фоне всё ещё звучало непрерываемое, тихое «Я сильная, я выдержу. Я сильная, я выдержу» Так говорить меня научил Илэм: когда мне становилось очень плохо, я начинала повторять эти две фразы. Когда я оставалась одна, когда мама уезжала из Оэгрэса и не брала меня с собой, я сидела в комнате и повторяла: «Я сильная, я выдержу». Произнеся эти слова вслух, я вроде как почувствовала себя лучше. «Если ты сильная, то что ты будешь делать? Создавать, разрушать или... бежать?» - Да ничего я не буду делать, отвянь от меня! - взревела я; слёзы сами покатились по щекам, стоило мне моргнуть. - Отстань, отстань, отстань, отстань, - на выдохе почти выкрикивала я. - С кем это ты беседуешь? - Лазурный, чтоб его! - И ты тоже отстань! - У меня закружилась голова, и я отошла от края, боясь упасть. - Неужели ты хочешь прыгнуть? - насмешливо спросил Лазурный. - Хочешь, я тебя толкну? Сама ты не справишься. Кишка у тебя тонка. Точно, я придумал, какая у тебя будет кличка. Кишкатонка! Я зашипела и яростно посмотрела на смеющегося Лазурного. Синеволосый пятнистый придурок. - Отвали, - отчеканила я. - Ладно, ладно, ухожу. Хотел, понимаешь, прогуляться по лесу, а тут ты голосишь, - пропел Лазурный и скрылся среди деревьев. Я упала на колени и зарыдала, стараясь плакать как можно тише. «Значит, я не могу спасти Эндес. Я обуза для всех. Я не смогу выполнить обещание» Внезапно всё стало легко и ясно. Как будто кто-то подводил меня к краю. Я сдалась или же я стала сильной? - не важно. Но у меня хватило сил, чтобы дойти на негнущихся ногах к пропасти и посмотреть вниз. От боли не осталось и следа. Только лёгкость, радость и желание взлететь и удариться о землю. Я уже занесла ногу над тем местом, где не было твёрдой поверхности. Тёмно-синий лес внизу готов был встретить меня, и я отчаянно смахивала слёзы, провожая последние секунды жалкой жизни. - Но если я не могу принести пользу и спасти свой мир, то почему бы... мне напоследок не исполнить... свои желания? Чего я хочу? - спросила себя я абсолютно равнодушным голосом, стоя на пороге смерти. Странно, что люди задают себе самые главные вопросы о жизни, только находясь уже в лапах смерти, когда обратного пути уже, казалось бы, нет. - Ну, наверное, я хочу... мстить? Доказать всем, что я сильная, - стала перечислять я совершенно спокойно, - убить тех, кто посмел напасть на Эндес. Я не хочу быть такой, как мама. У меня не получится. Я хочу отомстить за неё. Она... была единственной такой? Я не смогу быть ей. - Меня осенило. Словно ответ на все вопросы дала не я, а кто-то другой, кто хотел спасти меня. «А самоубийство можно отложить на потом. Возможно, я вообще умру в следующей битве или у меня рана откроется, и я умру от потери крови. Почему нет?» - улыбнулась я. Вопрос о смерти уже не вызывал страха или отвращения. - Хаглэс, почему ты не доверяешь мне? - Ворон посмотрел на меня, вздохнул и протянул мне пузатую бутылку с вонючей жидкостью. - Будешь? - Это что, яд? - равнодушно спросила я, а потом, не дожидаясь ответа, отпила из горлышка. Горькая, жгучая жидкость мгновенно ошпарила горло. Я закашлялась и насильно влила в себя ещё несколько глотков. - Почему я тебе не доверяю... - повторил Хаглэс размеренно и зевнул. Потом глянул на меня и, видя, как я пью алкоголь, засмеялся и прервал меня: - Ну всё, хватит. - Я удивилась: неужели он волнуется обо мне? Но я ошиблась. - Мне бы оставила, эгоистичная алкашка. - Я обиженно фыркнула, услышав сбоку смех Чернильника. - Вот Релин... Релин ты доверяешь, я знаю. Ты отвечал ей на все вопросы, я знаю, - пробурчала я. Сознание помутнело, и туман в голове приятно расслаблял: наконец-то до меня не могли достучаться навязчивые голоса. Хаглэс коротко засмеялся и серьёзным взглядом посмотрел на меня, не моргая. - Ты мелкая, избалованная девчонка. И ты ждёшь, что я буду тебе всё рассказывать. Но ты наивная и выдашь любую тайну за грош или даже бесплатно. Поэтому я просто играю с тобой. Сколько времени ты продержишься, не зная ничего о том, с кем воюешь и что угрожает Эндесу? Сколько времени ты будешь жить в полном неведении? - Ворон улыбался, глядя на моё недоумевающее лицо. Я молча встала с бревна, испепелила Хаглэса взглядом и собралась уходить. - Тебе уже все клички придумали, но все они разные. Я буду звать тебя Неудавшейся Самоубийцей, - заржал мне вслед мужчина, и я всхлипнула. Мне снился Чеширский кот, монстры, Тени, рубины, изумруды, Релин, смотрящая презрительным взглядом и Хаглэс, откровенно смеющийся надо мной. Музыкальное сопровождение - отрывки из фраз, которые я слишком чётко помнила. Я много раз просыпалась из-за боли в плече. Всё смешалось и слилось в странную, безумную какофонию. Каждые пять минут, даже во сне, я прислушивалась: не слышно ли вдалеке завываний чудовищ? Но всё было спокойно. «Я так долго не протяну. Лучше бы прыгнула»