— А ведь я уже старею, — обратился принц к отражению. Но ответило ему не оно.
— Ты изумительно выглядишь, — откликнулся юноша, белокожий и беловолосый, с тонкой каштановой прядью, выдававшей в нем примесь человеческой крови. Он возлежал на кровати и пристально наблюдал.
— Мне почти сорок. И я все еще наследный принц, которого дед считает «недозревшим до трона». Старик, который разваливается на части, почти не покидает дворец и спит на совещаниях!
— Ты знаешь, почему он так считает, — томно вздохнул друид. — Он исповедует традиционные ценности.
— А я, значит, нетрадиционные? — взбесился Джеремиан, и в зеркало полетел серебряный кувшин. Поверхность пошла мелкими трещинами, но осколки не посыпались прямо на пол, они остались на месте, удерживаемые специальной защитной пленкой. И это вызвало у принца новый приступ ненависти.
Друид на кровати не смог удержать улыбку, вспомнив, как Тагир распорядился обновить покои принца после очередного приступа. В том числе, установить особые зеркала из композитного материала — «устойчивого к бабским истерикам». Джеремиан это заметил. Его породистое лицо исказилось, заострилось, антрацитовые глаза сверкнули ненавистью.
— И над чем мы тут смеемся? Расскажи мне, я тоже хочу повеселиться, — он неспешно приблизился к кровати и властно вцепился руками в лицо любовника. — Тебя смешит мое бессилие что-то изменить? Или то, что мой дед — упертый старик, который считает, что я ненормален, потому что мне противно прикасаться к женскому телу? По мне, все женщины ужасно воняют. Каковы ваши традиционные ценности? Спать с каждым встречным, к кому потянул инстинкт? Главное, чтобы этот встречный был противоположного пола? А почему вам позволено носить платья, а мне нет?
— Это не платье, это балахон, — едва слышно прошептал друид.
Джеремиан с силой оттянул волосы юноши назад, запрокидывая его голову. Ногтями прошелся по его щеке, оставляя кровавые полосы. Отпустил и тут же запрыгнул на кровать.
— Это. Платье. Я тоже хочу платье, — жестким и одновременно капризным тоном сообщил принц, перевернул любовника на живот, ласково провел пальцами по линии между ягодиц и, не предупреждая, вонзил палец внутрь, наслаждаясь болезненным криком.
Император сегодня принимал в гостиной, примыкающей к спальне. Одет был по-домашнему и потому совсем не походил на грозного монарха, некогда объединившего народы в великую империю. Он был обычным уставшим от жизни стариком, на коленях которого уютно устроился пушистый белый котенок.
— Любопытная животинка, я таких здесь не видел.
— Здесь таких нет, — подтвердил Ким, сделав особый акцент. — Мне подарили. Наши… гости.
— Не оставляй его мне. Не надо. Подвернется под ноги этому… Жалко будет. Я-то люблю животных, но Джеремиан… — Тагир почесал пушистые белые уши котенка. — Его уже не исправить.
— Ну вдруг? Ты никогда не терял надежды.
— Теперь потерял. Рагна сказала, что ничего не выйдет.
— Я говорил тебе это раньше, ты не слышал. Ты мог бы…
— Мог бы что? — Тагир закусил губу. — Обрушить им на голову еще одного наследника? Пусть даже еще более законного? Ты сам прекрасно понимаешь, к чему бы это привело.
— А к чему привело твое упрямство? — Ким помолчал. — Как ты видишь дальнейшее будущее империи, после тебя?
— Пока никак, — Тагир потер лицо руками. — Поэтому я еще здесь. И пока мы в заднице.
Триединая Империя, Джалан
Район Хеске, редакция журнала «Дива»
Лория Алиссандра сидела во главе длинного стола в окружении дюжины подчиненных. Перед ней были живописно разложены макеты журнальных страниц, две потенциальные обложки и несколько ярких фотографий. Поверх натюрморта валялся оригинально декорированный портсигар и усыпанный стразами телефон. Своей манере украшать все, от прически до автомобильного коврика, модная дива не изменяла.
— Обзор выставки вижу. Репортаж с показа. А что с материалом по каблукам, где он?
— Будет готов через неделю, — отозвалась девушка с дальнего конца стола.
— Через неделю в моде будут уже другие каблуки, — Лори вытащила сигарету, обернутую в золотисто-розовую бумагу, и закурила прямо за столом. — Ты вообще понимаешь, что такое актуальность информации? «Дива» — журнал, который пишет не о том, что сейчас модно. Об этом пишут все остальные. Мы говорим о том, что станет модным. Надеюсь, концепция всем понятна? — редактор окинула суровым взглядом всех сотрудников. Затем особенно пристально посмотрела на провинившуюся девушку. — Не сдашь вечером, завтра об этом напишут остальные. И работать будешь тоже с остальными. Отдел новостей, слушаю, что у вас.