Это - зима 1773, а летом - все начнется. Доброту души Пугачева подметил Пушкин, а также - его плутоватость, ловкость, пронырство. Недаром, как участник Прусского похода, Пугачев вспоминал о полковнике Донского войска Денисове, "который и взял меня за отличную проворность к службе в ординарцы".
Скорее всего Пугачев представлял собою обычный в России тип "легкого человека", которым играет судьба и который при случае сам не прочь с ней поиграть, становясь то добрым, то злым, не будучи таковым по природе, но приноравливаясь к обстоятельствам, имеющим характер везения, легкого и непрочного "щастья", как и в эпизоде с деньгами милостиво вдруг одарил такого же случайного и легкого на руку вора.
Узкая, как сабля, рука и модное слово "лайнер" - вот и весь человек.
- Я с шестнадцати лет - как рыба в воде.
- Полтора класса окончил пополам с братом.
Об удаче:
- А это я добыл без отца и без матери!
- Сколько вас?
- Восемь человек, и все - ни за что!
(Обычная острота)
Игровой человек не постесняется рассказать о себе любую гадость. С удовольствием даже расскажет: вот я какой! Он отделяет себя от себя и созерцает свои непотребства в третьем лице - как художник. Судьба для него лишь сюжет, требующий занимательности. Но сколько в этом сюжете он бед натворил!..
"В моей жизни и биографии нет ничего, кроме заслуг перед человечеством...
Таких людей, как я, везде только награждают...
Беру на себя смелость заверить вас, что с таким бескорыстным человеком, как я, вы еще не встречались..."
(Из "Жалобы Генеральному Прокурору")
...Но встречаются натуры мечтательные: - Почему Москва - не в Сухуми?! Вот если бы в Сухуми Москва была!.. Красивейшее место!
- Москва - столица: туда со всего мира приезжают в шляпах.
- Купите туфли - и вы сразу почувствуете себя Королем Лиром.
"Печальна жизнь, и я вот так сижу печально в печальной действительности и жду экзистенци-ального озарения".
(Надпись на фотографии)
Приучил сожительницу курить и садиться на колени к приятелям - чтобы потом докладыва-ла, кто и как из друзей с нею себя ведет.
- Косы ей обстриг по-городскому, "под колдунью": спереди челка, сзади висят - западный момент.
- Я придерживаюсь японского принципа вежливости.
- Я им открыл большую Америку.
- Западная культура - это чтобы сопли в кармане носить. Сморкнешь в платочек и носишь.
- Делай - как смешнее!
(Поговорка)
- Это же смех на палочке!
- Ох, и посмеялся я в 959-ом году: мужик в яму упал, а потом - баба!
- Как вспомнишь, что есть нечего - так смех берет.
...На какой-то стадии приходит сознание несерьезности всего, что делал, чем жил, и это чувство способно довести до отчаянья, пока не вспомнишь, что и вся мировая история не очень-то серьезна.
Все, что он ни писал, он писал о себе и собою, вытаскивая из собственной - такой ничтожной - персоны, как фокусник из пустого цилиндра, то утку, а то ружье, удивляясь своей же находчивости.
(Абрам Терц)
...Приятно, что нашему ребеночку полюбилось слово "оказывается". Не знаю, часто ли я им пользуюсь. Но по смыслу всегда: оказывается. Отсюда же перегруженность оборотами с "потому", "оттого" и "поэтому", логическими лишь по видимости, на деле - больше от фокуса: а что оказалось? Поэтому (оттого): из-под ширмы, яичница в шляпе. Не доказательство - появле-ние из воздуха, из ничего: оказывается!
Умываясь, потрогал голову и вдруг удивился - до чего же она маленькая...
Никак не придумаю: зачем у мышей хвост?
Как взглянешь на карте на очертания Австралии, так сердце радуется: кенгуру, бумеранг!..
Очень смешно купаются воробьи: нагибаясь, мочат брюшко, а потом долго отряхиваются. И в это время очень заметно, что у них нету рук.
Интересно, как мыши относятся к птичкам и как жуки - к бабочкам? Они же видят друг друга. Но что думают?
Жаль все-таки, что в лагере я хуже стал относиться к собакам.
Еще подозреваю, что старички более дети, чем кажется с первого взгляда. У них детские интересы. Съесть какой-нибудь пряник. Сходить в кино. И они чаще, чем мы думаем, внутренне прыгают на одной ножке. О том, что старички - дети, можно судить по гномам.
Трехцветная кошка, в-четвертых, вымазанная зеленкой.
...Когда зеленые листья становятся черными на бледно-розовой, как морковка, заре.
Нужно уметь вить из фразы веревки. И ходить по ней, как по канату. По воздуху. Ни за что не держась. Вне тела. Без формы. Как чистый дух.
Стихи:
Люблю ходить я на охоту
И уважаю труд,
Иду на всякую работу,
Люблю культурно отдохнуть.
Интересно при всем том, что охота на первом месте.
Поэзия пародирует быт, изъясняясь с преувеличенной вежливостью, обстоятельностью: "Однаджы в студеную зимнюю пору я из лесу вышел; был сильный мороз..." Внутри же, про себя, она в это время так и покатывается со смеху: совсем как настоящая! вот умора!
Стоило бы пройтись по Третьяковской галерее и посмотреть на живопись глазами пантомимы. Хогарт, убежденный, что копирует жизнь, в автобиографии проговаривается (не подозревая, что выдает себя и всех своих соумышленников):
"Я старался трактовать мои сюжеты как драматический писатель: моя картина - моя сцена, а мужчины и женщины - мои актеры, которые посредством определенных действий и жестов должны изобразить пантомиму".
От "реализма" в подобной трактовке мало что остается. В ход идут насквозь условные приемы.
Во-первых, эффект узнавания (примерно так, как это подают экскурсоводы, правильно поймавшие, в чем тут корень дела). Посмотрите направо, посмотрите налево. Вот пожилой господин открыл рот и поднял палец в рассуждении позавтракать, а его молодая жена закатывает истерику под видом нет денег, покуда знакомый гусар выпрыгивает в окно, забыв под стулом разбитый, стоптанный во многих походах сапог, и так далее, по порядку, вплоть до кота Васьки, уплетающего по диагонали хозяйский завтрак, мораль. Зритель радуется: все совпадает, однако - не с жизнью, с программой. Удовольствие доставляют ясность читаемой ситуации, сформули-рованная осмысленность жестов, складывающихся в задание, в котором кот и сапог наносят последний удар по недоверию скептиков и ставят точку над i в развитии реализма.
Во-вторых, эффект занимательности: все сошлось в одном холсте как в фабуле романа, переплелось, завязалось интересным бантиком: смотрите, какие шутки выкидывает случай - тут и кот, тут и сапог (без сапога не было бы картины - на нем все вертится). "Типические характеры в типических обстоятельствах" сплошь и рядом оказываются счастливым совпадением карт. Искусство правдоподобия сводится к умению заинтриговать, составить ребус с подсказкой, как его расшифровывать. Как в жизни? - да нет, как в искусстве, где все предвзято, придумано.
В-третьих, эффект внезапности. Необыкновенно сгустившийся, остановившийся, как вкопанный, миг - сцена остолбенения (подобная "Ревизору"), выдернутая из времени, - не миг, а гром с ясного неба, диктующий всем замереть в пойманной, как карманник, позиции. Автор только и делает, что накрывает героев с поличным: - Ага, попались!
От жизненной правды здесь разве что материал, украденный из-под носа у зрителя: улица, бедность, низменность быта, подглядыванье в ближайшую скважину. Но компановка и живопись зиждятся на искусственных трюках, вплоть до приноровленной к мелкому зрению техники. С жанром пришел микромир, микроклимат. Помимо сюжетной скромности, не позволяющей сватовство майора представить в масштабах последнего дня Помпеи, маленькое отвечало задачам узнавания и занимательности: интригу нужно распутывать и для того разглядывать. Отсюда доступность манеры, ясность и точность прочтения совсем не от "реализма", но чтобы было видно, где что лежит. Отказ от густой светотени, красочного богатства, -широкого мазка: картина должна хорошо обнюхиваться и для того вылизывается - чтобы не потерялись из вида ни кот, ни сапог. Отсюда - учитесь точному отображению жизни, точнее учитесь искусству разыгрывать пантомимы!