Конану сковали цепями руки и ноги и повели к выходу.
— До утра посидишь в темнице, а завтра решу, что с тобой делать,— объявил чернобородый на прощание.— Девчонку тоже в клетку,— распорядился он и, очень довольный собой, удалился в сопровождении бряцающих мечами стражников.
Темница находилась в подвале и представляла собой ряд клеток из толстых железных прутьев, расположенных вдоль длинного прохода, мощенного каменными плитами. Конана втолкнули в самую дальнюю, а Замиру, судя по доносившемуся шуму, в ближнюю ко входу. Окон здесь не было, и едва стражники закрыли дверь, узников окутала кромешная тьма.
— Конан, где ты? — донесся до варвара слабый голос девушки.
— Не бойся, голубка, что-нибудь придумаем: ночь длинная,— попытался успокоить ее киммериец, обходя свою клетку.
Он не привык терять присутствия духа ни при каких обстоятельствах. Несмотря на юный возраст, в его жизни было уже столько передряг, что смалодушничай он хоть в одной из них, то не удалось бы дожить и до этих лет.
— Хвост Нергала! — выругался Конан, пытаясь скованными за спиной руками ощупать толстенные прутья решетки. Увы, при постройке дворца мастера потрудились на славу: прутья были ровными, без единого задира, и даже в местах переплетения ковка оказалась гладкой и цельной. «Такого, клянусь Белом, не бывает, всегда хоть что-то должны сделать похуже,— размышлял варвар.— Может, дверные петли?»
Он не ошибся: петли были грубыми, а в некоторых местах на железе чувствовались как бы оборванные края. «Спасибо тебе, светлый Митра! Я знал, что ты меня не оставишь»,— возликовал киммериец. Он нащупал подходящую петлю и, присев, начал перетирать самое тонкое место своих оков — кольца на запястьях.
В темноте, да еще сидя спиной к двери, это было совсем нелегким делом. Иногда рука срывалась, и варвар чувствовал, как врезается в кожу острый металл. Однако обращать внимания на ссадины было некогда: ночь могла оказаться не столь длинной, чтобы успеть выполнить задуманное.
Прошло достаточно много времени, показавшегося варвару вечностью, пока его предприятие наконец не завершилось успехом: кольцо ослабло. Теперь его удерживала в целости лишь тонкая перепонка.
Конан удвоил усилия, все сильнее и сильнее нажимая на металл, и в конце концов достиг желанного результата — кольцо лопнуло! Варвар освободил левую руку; на правой оставался пока второй «браслет» с прикрепленной к нему тяжелой цепью.
«И хорошо,— решил Конан,— какое-никакое, а все-таки оружие. Теперь главное — освободить ноги!»
С ножными кандалами дело Пошло быстрее. Как показалось варвару, он мгновенно перетер звено цепи, удерживая ее двумя руками. Конечно, любой другой узник, не обладавший силой киммерийца, вряд ли справился бы с этой работой и за неделю. «Хвала Солнцеликому,— порадовался про себя Конан,— полдела сделано. Почти свободен»
Свою работу Конан завершил действительно вовремя — едва он отошел от двери, чтобы хоть немного посидеть на соломенной подстилке и перевести дыхание, как послышался скрип отодвигаемых засовов. Киммериец бросился на пол и лег спиной к стене, сдвинув ноги, чтобы с первого взгляда никто ничего не заподозрил.
Освещая себе путь факелами, в подземелье вошли трое стражников. Они миновали клетку, где была заперта Замира, и направились к киммерийцу. Старший, просунув факел сквозь прутья решетки, осветил внутренность узилища.
— Вставай, сын обезьяны! — гаркнул он.— Пойдешь к господину, он хочет тебя видеть!
— Да пошел он! — процедил варвар, почти не разжимая губ.— Еще рано, я хочу поспать!
— Ты что! Ты… — Старший тюремщик чуть было не задохнулся от такой наглости.— Вставай, верблюжья моча, уже давно рассвело!
— Сам ты выкидыш пьяной верблюдицы! — хохотнул варвар, раззадоривая стража.— Где тебя только нашли, такого косоротого ублюдка?
Поскольку рот стражника и вправду располагался на лице не очень-то ровно, бедняга прямо-таки закипел от злости.
— Ну… ну… я тебя сейчас! Поднимите его! — отодвигая засов, приказал он двоим стражникам.
Те поочередно вошли в камеру и, направив на варвара алебарды, стали остриями колоть его в ноги и плечи.
— Оставьте! Щекотно! — рассмеялся киммериец.
Стражники на минуту разинули рты от удивления. Это их и погубило. Они уже никогда не смогли объяснить себе, что произошло в следующее мгновение: только что лежавший у стены скованный узник вдруг очутился с ними лицом к лицу. В прыжке Конан ударил одного из них ногой в живот, а шею второго зажал, точно клещами, левой рукой. Не дав противнику опомниться, он правой рукой с намотанной на кулак цепью превратил его лицо в кровавое месиво. Издав слабый булькающий звук, стражник рухнул. Уже не обращая на него внимания, варвар принялся за второго и буквально размазал его по стенке могучими ударами кулака и ноги. Все произошло в считанные мгновения. Когда в тусклом сознании старшего тюремщика начала вырисовываться картина происходившего, было уже слишком поздно.