«Латино» – и в этом слове тоже что-то неладно. Оно существует только в Соединенных Штатах. Или вот «испаноязычные». Где еще человека могут назвать «испаноязычным»? Зачем это? От всех этих мыслей у Нестора разболелась голова…
Голос Маккоркла рывком возвращает Нестора в здесь и сейчас. Рыжеватый сержант Маккоркл говорит светловолосому помощнику, Кайту:
– По мне, так не похоже, что это ШМЯК нелегал. Ни разу не слышал, чтобы на посудине с нелегалами была ШМЯК мачта. Понимаешь? Такие медленно ходят; слишком заметные… К тому же возьми Гаити… или ШМЯК Кубу. В этих странах, типа, не осталось судов с мачтами.
Сержант повернул голову вбок и чуть запрокинул ШМЯК назад, через плечо, обращаясь к Нестору:
– Верно, Нестор?
Нес-тер.
– На Кубе просто нету ШМЯК мачт. Правильно? Скажи «правильно», Нестор. Нес-тер.
Это раздражает Нестора – нет, бесит. Его зовут Нестор, какой еще Нес-тер, как его произносят американос?! Как будто он сидит в гнезде, изо всех сил вытягивая шею и широко разинув клюв, и ждет, пока Мамочка вернется домой и скинет ему в зоб червячка[9]. Эти недоумки, видно, слыхом не слыхивали про царя Нестора, героя Троянской войны. Да еще придурку сержанту кажется забавным («Правильно? Скажи “правильно”») выставлять Нестора каким-то беспомощным шестилеткой. Эта шуточка подразумевает, будто иммигрант второго поколения вроде Нестора, родившийся в Штатах, настолько интересуется Кубой, что ему по какой-то придури не все равно, мачты там на кубинских лодках или не мачты. Тут и ясно, что эти американос на самом деле думают о кубинцах.:::::: Они всё считают нас чужаками. После стольких лет они, похоже, так и не поняли. Если нынче в Майами и есть какие-то чужаки, так это они. Вы, белоголовые недоноски, с вашим «Нестером».::::::
– А я откуда знаю? – слышит Нестор собственный голос. – Я ШМЯК на Кубе не был. В глаза ее ШМЯК не видал, Кубу.
Эй! Вот дьявол – в ту же секунду Нестор видит, что облажался, видит прежде, чем может сказать, что именно не так, видит, как его «а я откуда знаю» повисло в воздухе, словно облако вонючего газа. То, как он нажал на «я» и «не был» и «в глаза»! Так свысока! Так резко! Форменное непотребство! С тем же успехом мог бы, не стесняясь, обозвать Маккоркла тупым белоголовым дебилом! Даже не попытался спрятать злобу! Если бы только он добавил «сарж»! «А я откуда знаю, сарж» – был бы слабый шанс, что проканает! Маккоркл из меньшинства, но он все-таки сержант! Единственный неблагоприятный рапорт с его стороны – и Нестор Камачо провалил испытательный срок и вылетел из морского патруля! Мигом! Сейчас же добавь «сарж»! Два раза – «сарж» и еще раз «сарж»! Но бесполезно – уже поздно – прошло уже три или четыре бесконечных секунды. Все, что ему остается, – это покрепче ухватиться за опорный леер и выровнять дыхание – ни звука от белоголовых американос. Нестору до кошмарного слышно собственное сердце ШМЯК, колотящееся под полицейской рубашкой. Тише тише тише ну и что ну и что ну и что он следит за очертаниями ШМЯК городского центра, поднимающимися все выше навстречу поспешному катеру, проскакивающему все новые и новые «лулу», как зовут копы прогулочные лодки, накупленные и гоняемые туда-сюда по бухте бестолковыми обывателями загорающими ШМЯК слишком жирными слишком голыми, слишком измазанными в солнцезащитных ШМЯК кремах с тридцатой степенью защиты, и эти лулу пролетают мимо вмиг, будто катер отбрасывает их назад.