— Логично, — кивнул Климов. — А теперь рассмотрим второе дело… Ракитина утверждает, что ее муж Григорий Блонский накануне по делам фирмы уехал в Питер. И по дороге пропал, исчез. Его не видели ни у Смирновых, у которых он обычно останавливается, ни в типографии номер шесть, где он должен был разместить заказ на конверт-обложку нового диска Ракитиной. Так вот, Скоков по заявлению Ракитиной займется поисками ее пропавшего мужа. — Климов вскинул вверх указательный палец и хитровато прищурился. — А так как все дороги ведут в Рим, то в результате этого поиска он обязательно столкнется с тем, кто шлепнул Слепнева. Понял?
Смородкин поморщился.
— Нехорошо как-то получается… Они, значит, будут жилы рвать, а мы… мух ловить?
— А ты за них не огорчайся, — сказал Климов. — Жилы они будут рвать не бесплатно: Маша, чтобы выкрутиться из этой истории, им любые бабки отвалит, а мы… Мы, Витенька, получим прекрасную возможность выяснить, что собой представляет Можейко… Почему он все время путается под ногами и ставит нам палки в колеса.
— Одним выстрелом — трех зайцев! — восхищенно пробормотал Смородкин. — Это ты в состоянии фрустрации придумал?
— Это я придумал здесь, в туалете! — Климов достал из заднего кармана фляжку, сделал глоток и протянул ее Смородкину. — Вернешь, когда у меня появится возможность думать в кабинете. — Он направился к выходу. В дверях на мгновение задержался и погрозил своему подчиненному указательным пальцем. — Только полную!
Скоков встретил своего ученика с распростертыми объятиями, вышел из-за стола, что уже само по себе было подвигом, похлопал по плечам, помял шею и с улыбкой, спрятанной где-то на дне его не то желто-карих, не то серо-зеленых глаз, спросил:
— Говорят, тебе полковника дали? Врут или правда?
— Правда.
— А чего невесел?
— Дело больно запутанное подкинули.
— И ты желаешь посоветоваться?
— Хочу сделать вам предложение.
— Я весь внимание.
Скоков слушал Климова, не перебивая, с мягкой полуулыбкой на широком, уже покрытом старческими морщинами лице, иногда делал в блокноте короткие — из двух-трех слов — записи и украшал их восклицательными или вопросительными знаками. Выслушав, спросил:
— У тебя есть версия?
— Я думаю, Слепнева, по каким причинам, не знаю, возможно, из ревности, грохнул муж Ракитиной. И смылся, — сказал Климов и, поймав на себе насмешливый взгляд Скокова, добавил: — А что ему еще оставалось делать?
— Если это допустить, то выходит, заявление Ракитиной о том, что ее муж накануне отбыл в Питер, вранье. Когда он ушел из дома?
— По ее словам, в шесть вечера восьмого.
— А Слепнев превратился в труп девятого примерно за час до прихода Ракитиной с работы. Так?
— Так.
— А пистолет? Зачем он его оставил на месте преступления? Решил подставить свою жену?
— В это поверить трудно, — признался Климов.
— В таком случае поехали дальше, — сказал Скоков, сделав очередную пометку в своем блокноте.
— Поехали… — Климов несколько секунд смотрел отрешенным взглядом в какую-то только ему одному видимую точку, затем пригладил ладонью короткий ежик своих волос и сказал: — Ракитина «вальтер» от «макарова» отличить не может, а выстрел сделан профессионально: пуля влетела Слепневу точно между глаз.
— О чем это говорит?
— Слепнева шлепнул кто-то третий, — сделал вывод Климов.
Скоков взял трубку совершенно некстати зазвонившего телефона.
— Агентство «Лучник»… Я вас слушаю… Очень приятно… Подъезжайте, буду ждать.
Положив трубку, Скоков откинулся на спинку кресла и, придав голосу вежливые, до предела доверительные нотки — так он обычно разговаривал только с особо опасными преступниками, — сказал:
— Звонил Спицын, адвокат Ракитиной. Желает встретиться… Что ему от меня нужно?
— Чтобы вы нашли мужа Ракитиной.
— Так он подъедет вместе с ней?
— Да.
— Твоя работа?
Климов, словно защищаясь от удара, вскинул руку.
— Семен Тимофеевич, я только выполнил вашу просьбу… Вы сами говорили: «Ребята, ищите мне клиентов!» Вот я и нашел… Богатую, как английская королева, талантливую, как Алла Пугачева. А надобно ей совсем немного: отыскать мужа!
— Ты хочешь, чтобы мы работали в паре?
— Я вам помогу, но только с одним условием: я к вам не приходил и ничего не предлагал.
— Значит, ты ведешь расследование независимо от меня, а когда я выйду на убийцу…
— Семен Тимофеевич, вы опять меня неправильно поняли… — На лице Климова мгновенно отразилась мука человека, загремевшего в ад и воочию увидевшего сковородку, на которой ему предстояло жариться. — Я — пристяжная, был ей и остался.