«Да, милая, следственный изолятор — не сахар», — посочувствовал ей Скоков. Он кивнул Спицыну — тридцатилетнему франту в светло-сером костюме и темных очках, сел в кресло, неторопливо закурил, испытывая нетерпение посетителей, и наконец остановил взгляд на Ракитиной.
— Я вас слушаю.
— Меня обвиняют в убийстве, — проглотив застрявший в горле ком, хрипло проговорила Ракитина.
Скоков молчал, продолжая пристально рассматривать звезду российской эстрады. И Ракитина, нервно покусывая тонкие, твердо очерченные губы, поведала ему в конце концов историю, которую он уже знал со слов Климова.
— Вот и все, — сказала она, достала из сумочки кружевной платочек, вытерла ладони и посмотрела на Спицына, который, успокаивая ее, многозначительно кивнул — все, мол, правильно, не волнуйся.
— У вас собственное дело? — спросил Скоков.
— Концертная деятельность.
— Группа большая?
— Вадим Решетов — исполнительный директор, пять музыкантов — ударник, труба, саксофон, гитара, аккордеон, мой муж и еще два мальчика, занимающиеся организацией концертов.
— Адвоката нет?
— Мы пользуемся услугами адвокатской конторы Спицына «Горное эхо».
Скоков перевел взгляд на Спицына.
— Вы учредитель этой конторы?
— Мой отец, Станислав Евгеньевич Спицын. — Спицын-младший кончиками пальцев достал из верхнего кармана пиджака визитку, протянул Скокову.
— Спасибо. Когда Ракитина обратилась к вам за помощью?
— Девятого числа, в день убийства.
— И что вы ей посоветовали?
— Вызвать немедленно милицию.
— Вы предпринимали какие-нибудь попытки найти ее мужа?
— Звонили в Петербург, куда он уехал по делам фирмы, но, увы, он там не появлялся.
— А зачем вы его разыскивали? Вы подозреваете…
Спицын, как бы отталкивая столь нелепую мысль, выкинул вперед ладони.
— Не мы — милиция! В голос орет: если не она, значит, он!
— А вы против такой постановки вопроса?
— Естественно.
— Почему?
— Это сделал кто-то третий. Это заказное убийство. И ментам оно — поперек горла: не умеют они «заказы» раскрывать.
— Это не их вина, а их беда, — вздохнул Скоков, поймал взгляд Ракитиной и, призывая ее к откровенности, как можно мягче улыбнулся. — Маша, вы давно замужем?
— Лет пять-шесть.
— По любви вышли?
— Да.
— А когда пришло разочарование?
Ракитина с вызовом вскинула голову:
— Я его до сих пор люблю.
— Ну, а зачем же тогда…
— Изменять? — помогла Ракитина Скокову. — Я вас правильно поняла?
— Да.
— Тогда слушайте… На прошлой неделе я его поймала с девками и сказала: «Отомщу той же монетой!» А он, сволочь, не поверил — рассмеялся. Ну, я и отплатила… С его другом. Он на меня давно поглядывал…
— Как зовут друга?
Ракитина на секунду растерялась, метнула короткий, тоскливый взгляд на Спицына, но тут же опомнилась, взяла себя в руки, сжала пальцы в кулачки и уверенно проговорила:
— Володя Слепнев.
— Чем он занимался?
— Понятия не имею.
— Где вы познакомились?
— В казино «Максим».
— Как вы там оказались?
— С мужем.
— Это я понимаю. Меня интересует другое: зачем? Поужинать, потанцевать, сыграть в рулетку?
— Меня попросили спеть.
— В казино?!
Наступило неловкое молчание. Первым нарушил его Скоков. Он резко качнулся вперед, упер кулак в щеку, и в его голосе послышались отцовские нотки.
— Дочка, если хочешь, чтобы я тебе помог, говори правду. Поверь, это в твоих интересах.
Ракитина, словно пловец, собравшийся уйти на глубину, глубоко, всей грудью вздохнула, резким движением откинула со лба волосы.
— Я привезла ему деньги. Он проигрался, позвонил мне по телефону, и я привезла ему деньги, — повторила она, видя, что ей не верят.
Лет пятнадцать назад Скоков раскручивал бригаду картежников, которая работала в поезде Брест — Москва. Что это была именно бригада — группа людей, объединенных общей целью выиграть, — ему тогда доказать, к сожалению, не удалось, поэтому ребята получили самые минимальные сроки, но опыт он приобрел. И даже заслужил уважение профессиональных катал, которые в благодарность за то, что он не применил силовое давление, проще — шантаж (прием в общем-то подленький, но дающий, как правило, неплохие результаты, поэтому оперативники пользуются им довольно часто), поведали ему почти все секреты картежного мастерства. Так что в этом вопросе Скоков был хоть и не дока, но и не полный профан и обвести себя вокруг пальца не позволил бы даже катранщику со стажем. А здесь — девчонка…