— Заказчика мы вычислили — Тойота! — остановил его Климов. — Я спрашиваю: что дальше?
— Ждать, — раздражаясь, проговорил Скоков.
— Чего? У моря погоды?
— Один японец несколько веков назад наблюдал, как сломалась ветка яблони под шапкой снега. А ивовые ветви, упруго прогнувшись, сбросили снег и остались невредимы. Японец поразмышлял над увиденным и создал джиу-джитсу, позднее ставшую «дзюдо». И сформулировал принцип: «Поддайся, чтобы победить!»
— Ваш японец создал честный вид спорта, а мы сели за стол с шулерами, — возразил Климов.
— Значит, надо поймать их за руку, — сказал Скоков. — И мы это сделаем, как только они допустят ошибку.
— Опять ждать? — ядовито усмехнулся Климов. — Сколько можно?
— Мы ждем, — сказал Яша, подразумевая себя и Татьяну. Климов его понял и от злости пошел красными пятнами.
— Вы у меня дождетесь, — прошипел он. — Оба дождетесь!
Фраза предназначалась Яшке, но Скоков, не посвященный в суть вопроса, принял ее на свой счет. Он мгновенно выбросил руку на стол, сжал пальцы в кулак и голосом тихим, но достаточно твердым произнес:
— Константин Иванович, таким тоном не разговаривают даже с подчиненными!
Родин, видя, что Климов вот-вот взорвется и наговорит лишнего, о чем впоследствии, конечно, будет сожалеть и ходить сам не свой, решил предотвратить назревающий скандал.
— Господа, в древнекитайских шахматах…
— Простите, Александр Григорьевич, а разве шахматы изобрели в Китае? — спросил Яша.
— Именно в Китае, — кивнул Родин. — А не в Индии, как многие считают. Так вот, древние шахматы, кроме известных нам фигур, имели еще одну фигуру — «мину», которая подкладывалась на любое поле, и, как только фигура соперника попадала на это поле, она считалась уничтоженной.
— Поле минировали заранее?
— Естественно.
— И что вы предлагаете?
— Сыграть с Тойотой в китайские шахматы. — И Родин выдал на-гора идею Димы Перцова.
Скоков, который был уже в курсе событий, налил себе крепкого чаю и сделал вид, что задумался. Впрочем, он действительно до сих пор продолжал ломать голову над предложением Перцова — принять, взвалив на себя бремя моральной ответственности, или отвергнуть, похоронив тем самым живого человека. Что Перцов, работая в одиночку, погибнет, он не сомневался.
Вопрос стоял архисложный, и, чтобы его решить, Скоков решил посоветоваться со своим старым другом Виктором Афанасьевичем Егоровым, который когда-то возглавлял контрразведку в Первом управлении КГБ, а ныне в том же ведомстве, правда, переименованном в ФСБ, руководил отделом по борьбе с организованной преступностью. «Семенова я знал, — подтвердил Егоров. — Знал его и Родин, а что касается контактов с Перцовым… Не скрою, мне такие люди нужны, но взять его в данный момент в штат я не могу — засвечу парня, начну утрясать этот вопрос с начальством и… кто-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь его продаст. Да и денег у меня нет, сами с хлеба на квас перебиваемся». «А мне-то что делать?» — спросил Скоков, не скрывая разочарования. «Бабки есть, бери. Такие агенты на дороге не валяются, — сказал Егоров. — А я потом, когда небо прояснится, у тебя его перекуплю. Но, думаю, ты мне его уже не отдашь».
Как и ожидал Родин, идея Перцова пришлась его коллегам по вкусу. Особенно Климову.
— Гениально! — воскликнул он, вскакивая и возбужденно расхаживая по кабинету. — До того просто, что я не могу поверить… Признайся, ты сам додумался?
— Народ подсказал, — усмехнулся Родин. — А точнее — вкладчики банка «Лира». Они уже организовали инициативную группу, и эта группа, собрав подписи, решила обратиться за помощью в Центробанк!
— А их не пошлют к едрене фене? — спросил Волынский.
— Может, и пошлют, — сказал Климов. — Но задумаются. Верно, Виктор Андреевич?
Губы Красина тронула мудрая, таинственная улыбка будды.
— Костя, толпой надо управлять. Умно. Толково. Грамотно. Как Тойота.
— Тойота уже выпустил вожжи из рук, а мы должны их подхватить — усадить на козлы своего кучера… — Климов, забыв, что минуту назад чуть не послал своего бывшего начальника к чертовой матери, перевел на него взгляд и, примирительно улыбнувшись, прижал ладонь к сердцу. — Семен Тимофеевич, воздействуйте на Скалона, сочините для него такие слова, чтобы душа дрогнула, чтобы он не выдержал и запел…
— Поговорю, — сдался Скоков. — Но не ради тебя, ради отечества. Спецназовцы еще в твоем подчинении?
— Могу затребовать в любую минуту.
— Борис, — обратился Скоков к Волынскому, — ты ребят в деле проверил… Они сумеют отстоять банк, если на них навалится сотня отпетых головорезов?