— Надеюсь, — сказал Скоков. — А за советом в следующий раз приходи ко мне. Яшка, — он ткнул пальцем в Колберга, — пока только в любовники годится.
Рогов оказался крепким орешком. Он знал Климова в лицо, о чем последний не догадывался, поэтому команду «лицом к стене» выполнил довольно своеобразно: развернулся, всем своим видом демонстрируя безропотное подчинение, и в тот же миг ударил Климова ногой в пах. Спас положение Волынский, который, сидя за боковым столиком, ковырялся в каких-то бумагах, будто бухгалтер, и через равные промежутки времени обращался к Гаврилову с очередным идиотским вопросом: «Скажите, а ваш филиал в Петербурге выполнил условия сделки?»
— Руки! — заорал он, выхватив пистолет.
Рогов бросился ему под ноги: теперь терять ему уже было нечего. Волынский упал, но, падая, успел ухватить противника за волосы, рванул на себя, подмял и два раза впечатал лицом в дубовый паркет. Рогов затих. Волынский сковал его браслетами, посмотрел на согнувшегося пополам Климова и расхохотался.
— Всмятку?
— Яичница. Глазунья!
Обеспокоенный шумом, в кабинет заглянул один из охранников Рогова. Увидев начальника на полу да еще с разбитой физиономией, он на секунду оцепенел, но автомат с плеча сбросил — сказалась боевая выучка. Климов, не раздумывая, прыгнул и, вложив в удар весь гнев и боль раненого зверя, раскроил ему рукояткой пистолета череп. Затем сразу же нырнул за дверь и расправился с напарником. Причем тем же приемом, каким минуту назад воспользовался Рогов.
— А ты злой, — сказал Красин. Он стоял у окна, курил и растерянно улыбался.
— У меня невеста. — Климов беззлобно выругался, подошел к застонавшему Рогову, легонько ткнул носком ботинка в живот. — Вставай, Александр Иванович, и объясни, почему сопротивлялся.
Рогов, охая, встал. Разбитое лицо выражало крайнее недоумение.
— На каком основании меня задержали?
— Я же тебе сказал: для очной ставки с Карнауховым.
— Шутка, надо сказать, довольно дурацкая, господин… Как прикажете вас величать?
— А ты разве меня не знаешь?
— Первый раз вижу.
— Врешь!
— Я, кажется, вам не яйца отбил, — мозги, господин хороший.
— Если так, то я тебе не завидую.
Рогова и двух охранников препроводили черным ходом в автобус, стоявший во дворе. Спецназовцы быстренько пристегнули их наручниками к сиденьям, и Коля, награжденный за мужество и отвагу, не скрывая досады, спросил:
— Товарищ полковник, а нам работенка найдется?
— Вам, братцы, пахать предстоит целую неделю. А может, и больше. Пошли.
Охранники по инструкции подчинялись непосредственно начальству, то есть Рогову и высшему руководству банка — директору и его двум замам, поэтому Климов прибегнул к маленькой хитрости: Волынского со спецназовцами засадил в караульное помещение, а Гаврилова отправил инспектировать посты. Последний хоть и сдрейфил изрядно, но со своими обязанностями справился прекрасно. Прочесал весь банк — от операционного зала до хранилища денег — и каждому охраннику говорил: «Дружок, тебя просят зайти в караулку». И все получилось как в сказке. «Дружок», уподобившись Красной Шапочке, сам прыгал волку в пасть.
Через пятнадцать минут спектакль закончился. Волынский возглавил охрану банка «Лира», а Рогов со своей командой отбыл на Петровку.
— Заходи, — Климов втолкнул Рогова в кабинет и представил Смородкину, строчившему рапорт о задержании Коростылева.
— Очень приятно, — сказал Смородкин. — Это тот самый, который водкой на зоне торговал? — Не дождавшись ответа, он исподлобья глянул на Рогова. — Чего молчишь?
— А чего говорить, — огрызнулся Рогов. — Не знаю такого.
— А ты наглец, однако… — Смородкин достал из сейфа ксерокопию письма Карнаухова. — На-ка, восстанови память.
Рогов нехотя взял бумаги, пробежал глазами первые строчки, заинтересовался и дальнейшее проглотил, как говорится, залпом. И стал похож на человека, которому ни за что ни про что закатили пощечину.
— Туфта! — выдохнул оскорбленно. — Подделка!
— Ты не знаешь Карнаухова? — удивился Климов.
— Мы вместе служили — это правда, но то, что здесь написано, действительности не соответствует — выдумка от первого до последнего слова.
— И с Тойотой незнаком?
— Машинами не интересуюсь.
— А на чем ездишь?
— У меня шофер.
От такой наглости Климова аж передернуло.
— Ви-итя, — сказал он, заикаясь, — давай инструменты.
— Секундочку.
— А ты, Рогов, садись в кресло у окна.