— Дело не в оплате, — мягко возразил Перцов. — Дело в том, что я хочу работать по специальности.
— Какой именно? — проявил интерес Тойота.
Перцов с первого взгляда понял, кто перед ним (фотографию Тойоты ему показывал Родин), но вида не подал, сыграл в простачка, заинтересованного в поддержке незнакомого человека.
— Я командир взвода разведки.
— Это не профессия, — подумав, сказал Тойота. — Должность.
— …которая определяет профессию, — быстро добавил Перцов. — Я знаю в совершенстве подрывное дело, вожу автомобили всех марок, прилично стреляю, владею холодным оружием.
Тойота рассмеялся, перевел взгляд на Михаила Викторовича.
— Тебе этого мало?
— Он индивидуалист. Работает без прикрытия и… терпеть не может начальство.
— А кто его любит? — усмехнулся Тойота. Он предложил Перцову закурить и, заметив на тыльной стороне ладони наколку — змея, обвивающая кинжал, — спросил: — У тебя были неприятности?
— Из-за начальства, — хмыкнул Михаил Викторович, демонстрируя свою осведомленность. — Сто вторая с применением стрелкового оружия. Освободился по половинке.
Тойота снял очки, и Перцову показалось, что он на минуту заглянул в темные глазницы пистолетных стволов.
— В Афганистане воевал?
— Так точно, — по-военному отчеканил Перцов.
— А кого подрывать собираешься?
— Мне без разницы. Сегодня в кого пальцем ни ткни — в мента, чиновника, президента, — не промахнешься: ворье первостатейное! Все под девяносто третью подпадают — вышка!
— Если я тебя правильно понял… ты, так сказать, вольный стрелок идейного направления. Верно?
— Можете называть как угодно — Робин Гудом, народным мстителем, националистом… Меня это не колышет.
Перцов сыграл удачно: Тойота чуть не прослезился, вспомнив, что и его когда-то газетчики окрестили современным Робин Гудом. Спросил, не скрывая интереса:
— Дорого берешь?
— Все зависит от сложности подхода к объекту. В общем, как у летчиков-испытателей: чем опаснее задание, тем выше оплата.
— Если не секрет… каким образом ты проводишь операцию?
— У меня пиротехники знакомые, — хмыкнул Перцов. — Устраиваю маленькое кино: следую на машине за моим героем и в нужном месте нажимаю кнопочку… На следующий день пресса сообщает: вчера вечером, возвращаясь с работы, взлетел на воздух от радиоуправляемого взрыва банкир… ну, допустим, Иванов, который, по нашим сведениям, был связан с солнцевской группировкой.
— Действительно, как в кино, — задумчиво проговорил Тойота. — А ты себя не переоцениваешь?
— Это вы меня недооцениваете, — возразил Перцов.
— А ты нахал.
— Нахальство — второе счастье.
— Может, ты и прав. — Отбросив сомнения, Тойота достал из бумажника и протянул Перцову фотографию Можейко. Затем придвинул лист бумаги, взял ручку и быстро написал: «Важняк из прокуратуры России. Работал на меня, но ссучился». — Берешься?
— Нет вопросов.
Тойота сжег бумагу, бросил в пепельницу, тщательно растер.
— После публикации в газете придешь к нему, — кивнул на Спрута, взирающего на происходящее с таким же ужасом, с каким смотрят на огонь звери. — Он с тобой и расплатится.
— Договорились, — сказал Перцов, незаметно вогнав за обшивку кресла булавку-микропередатчик.
— Сумма тебя интересует?
— Полет второй степени сложности — двадцать тысяч баксов. Аванс — двадцать пять процентов.
— Наличными?
— Естественно.
Тойота перевел взгляд на Михаила Викторовича, тот понимающе кивнул, открыл сейф, рассчитался.
— Всего доброго! Рад был познакомиться с человеком, которому, как и мне, небезразлична судьба России. — Перцов склонил голову, щелкнул каблуками и скрылся за дверью.
— Славочка, по-моему, он тебя очень лихо подье…л, — поджал губы Михаил Викторович.
— Нормальная реакция нормального человека, — поморщился Тойота. — Просто ты, Мишенька, отвык видеть и чувствовать то, что называется патриотизмом, — идею, которую в данный момент пытается свить из воздуха, а затем подсунуть обезглавленному им же народу Борис Николаевич Ельцин.
— Дай Бог, чтобы ты оказался прав, — вздохнул Михаил Викторович. — У тебя проблемы?
— Большие, Миша. Собирай на завтра сходняк.
— Кого пригласить?
— Общаковую братву.
— Причина?
— Соня справляет именины, — ушел от прямого ответа Тойота. — В ресторане «Семь сорок» в одиннадцать вечера. Лады?