– Очень даже вяжется, – возразил Стас. – Про «не доставайся же ты никому» слышала когда-нибудь? Когда она тебя ногами пинала, ею двигало желание убрать с дороги соперницу. А потом как-то дошло, что Денис ей по-любому не достанется, и объект сменился. Ты, зараза, отняла у нее мечту, значит, тебе надо отомстить. Ну и мечте заодно. Но главное – тебе нагадить. Сразу не сдохнешь, понимаешь?
– Складно излагаешь, – похвалила Арина, пытаясь понять, чем же ее не устраивает эта версия, со всех сторон логичная и непротиворечивая, кроме, разве что, ее собственных ощущений: не там ищем. – Особенно, если бабу заменить на мужика.
– Тоже вариант, – согласился после короткого размышления Мишкин. – И даже, может, более перспективный. Потому что осознание безнадежности мечты в этом случае… гм… более безнадежное. Но виновата, разумеется, ты. Если кто-то облизывался на Дениса издали, вполне мог себе и навыдумывать обнадеживающих признаков. А ты вперлась на территорию, которую этот персонаж считал уже практически своей. И ненависть к тебе тут получается более… основательная, что ли… Ты вот что, – добавил он уже деловитым «оперским» тоном. – Майку бы одну из дому не выпускать.
Совет был более чем здрав, но несколько запоздал.
– Майка в лагере на все лето, разве я тебе не хвасталась? Ну… теоретически на все лето. Федька так гордится, ужас. Там нижний порог десять лет, но Майку взяли. Ибо такого толкового существа свет не видывал.
– Это-то да, мозгов твоей племяшки на десятерых взрослых хватит, – засмеялся Стас. – Но, Арин, она все равно мелкая, а в любой лагерь проникнуть… Не хочу тебя пугать, но не спецназ же их охраняет.
– Я ж говорю – лагерь не простой. К тому же все это на острове где-то в Адриатике. И так запросто туда не попадешь. Надежнее спецназа выходит.
– Ни фига себе! – восхитился Мишкин. – Дорого, небось? Или ей как особо одаренной какие-то квоты или гранты полагаются?
– Да какие квоты, Стас! Все сами. Не дороже денег. Федька не нищий, и отец решительно так сказал, что половина – с него.
– Как он?
– Папа-то? – Арина моментально помрачнела. – Да никак. Когда Дениса… Когда Денис в больнице оказался, мамуля решила, что дочери, мне то есть, нужна моральная поддержка, поэтому новая мамулина жизнь откладывается. Ну или вовсе отменяется, я в ее резоны стараюсь не вникать, мне хватило. В общем, из сияющих объятий новой любви вернулась к семейному очагу.
– Это мы в курсе.
– Вот все так же и тянется. Отец живет в кабинете, она в бывшей спальне. Федька по уши в работе, я, в общем, тоже. Майка… но Майка сейчас далеко. Короче, не дом, а пансионат. К черту, Стас!
– К черту так к черту. Давай к нашим делам, а то приехали уже. Чем тебя так не устраивает версия ревнивой бабы? Или, еще лучше, ревнивого мужика?
– Денис еще тогда, до нападения на него самого, сказал, что с последней своей подругой он расстался месяца за три до знакомства со мной, причем по взаимному согласию. Так что обижаться на него и ревновать вроде некому. Про мужиков я, извини, не спрашивала.
– А если это случайная баба? Три месяца, говоришь? Здоровый молодой парень сам себе режиссер? Не, ну может быть. Или, к примеру, с этой бабой, которая сейчас тебе мстит, у него вовсе ничего не было. С мужиком тем более. Ну типа: «Я любила молча. Только одинокие дети могут затаить в себе страсть…» Чего ты вытаращилась, как будто у меня из ушей брильянты посыпались?
– Мишкин! Ты что, Цвейга читаешь? Да еще и цитируешь!
– А ничего, что у меня жена – учитель литературы? – обиженно буркнул тот. – Да и вообще. Думаешь, Мишкин – тупой валенок? Опер, что с него взять, да?
– Стас, миленький, да я же… Удивилась, да. Ты так убедительно играешь этого самого валенка. Я понимаю, что это профессиональное, но правда, очень убедительно выходит. Ну прости!
– Ладно уж. Так чего я говорил-то? Может, кто-то по Денису со стороны вздыхает? Или вздыхал. Мечтал. А после – бемц.
– Может, – согласилась Арина. – Только как-то очень уж… литературно.
– Точно-точно. Ты ту шумилинскую поклонницу вспомни, которая тебя чуть не убила.
– Ну… такие все ж не на каждом шагу попадаются.
– В жизни, а тем более в нашей с тобой жизни, чего только не бывает.
– И что теперь? Шерстить всех его знакомых?
– У тебя есть другие предложения? Пустить все на самотек? Пока этот псих вправду кого-нибудь не убил.
– Что?! – опешила Арина и поспешила объяснить. – Пахомов сегодня знаешь, что сказал? Кроме осторожнее и так далее. Нет, не просил прекратить частное расследование. Наоборот. Одобряет, хотя и не показывает. Сказал «пока он кого-нибудь в самом деле не убил». По-моему, он все знает. И про нападения, и даже про смски с угрозами.