Бедный Луи! Под бдительным отцовским оком он набрал побольше воздуху, открыл клювик и выдохнул, надеясь, что получится писк. Но у него ничего не вышло.
— Попробуй еще раз, Луи! — приказал отец. — Может быть, ты недостаточно стараешься.
Луи попробовал снова. Напрасно: он не смог издать ни звука. Он печально покачал головой.
— Смотри на меня! — воскликнул отец. Он вытянул шею и крикнул «ко-хо», да так звучно, что голос его разнесся на много миль, и каждая лесная тварь услыхала его.
— А теперь послушаем тебя, — скомандовал он. — Пискни, Луи, громко и ясно!
Луи попытался, но пискнуть не смог.
— Тогда попробуй побормотать. Ну-ка, Луи! Вот так: бр-р, бр-р, бр-р.
Луи попытался побормотать, но не смог издать ни звука.
— Все ясно, — сказал лебедь. — Похоже, продолжать бесполезно. От тебя ни слова не добьешься.
Услыхав такое, Луи чуть не расплакался. Лебедь заметил, что обидел малыша.
— Ты не понял меня, сынок, — сказал он, желая его утешить. — Не понял потому, что выражение «от тебя ни слова не добьешься» можно понимать двояко. Как ругательство оно бы означало, что я низкого мнения о твоем уме. Но это не так. Я считаю, что, возможно, Ты способнейший, сообразительнейший, умнейший из моих птенцов. Слова порой имеют два значения, и выражение «ни слова не добьешься» как раз такое. Если кто-то ничего не видит, значит, он слеп. Не слышит ни звука — глух… Ни слова не говорит — нем. Немой — это просто тот, кто ничего не может сказать. Понимаешь?
Луи кивнул. Ему стало легче на душе. Он был благодарен отцу за то, что он разъяснил ему смысл своих слов. И все же он чувствовал себя очень-очень несчастным.
— Не позволяй злой печали поселиться в твоем сердце, — сказал отец. — Лебедь должен быть жизнерадостен — никогда не грустен; грациозен — никогда неуклюж; храбр — никогда не труслив. Помни, что многие юноши в этом мире встречают на жизненном пути серьезные трудности, которые необходимо преодолеть. В твоем возрасте немота, пожалуй, имеет свои маленькие преимущества. Ты по необходимости сделаешься хорошим слушателем. Мир полон говорунов, а умеющий слушать — большая радость. Уверяю тебя, когда слушаешь, можно узнать куда больше, чем когда говоришь.
«Мой отец и сам не прочь поговорить», — заметил про себя Луи.
— Некоторые, — продолжал лебедь, — всю жизнь проводят с бесконечной болтовне и сотрясении воздуха; они никогда ни к чему не прислушиваются — они слишком заняты оповещением всех о собственном мнении, которое зачастую ошибочно, либо проистекает из недостоверных фактов. А посему, сын мой, пребывай в радостном расположении духа! Наслаждайся жизнью; учись летать! Кушай и пей вволю! И присматривайся к миру, прислушивайся к нему! В один прекрасный день — обещаю тебе! — я устрою так, что у тебя появится голос. Существуют механические приспособления для превращения воздуха в дивные звуки. Одно из них зовется трубой. Странствуя, я как-то раз видел трубу. Думаю, она тебе пригодится, чтобы ты мог жить полной жизнью. Мне, правда, не приходилось видеть, чтобы лебедь-трубач играл на трубе, но твой случай особенный. Я намерен достать тебе то, в чем ты нуждаешься. Не знаю, как мне это удастся, но, когда придет время, мой план будет готов. Теперь же наша беседа завершена; так отправимся же в плавном скольжении к другому берегу озера, где ожидают нас твоя мать, твои братья и сестры!
Лебедь повернулся и поплыл прочь. Луи последовал за ним. Это утро принесло ему огромное горе. Он оказался не таким, как его братья и сестры, и это пугало его. Как это страшно — быть другим! Он не понимал, почему явился на свет безголосым. У всех вокруг него голос был. Почему же у него не было? «Как жестока судьба! — думал он. — Как она жестока ко мне». Потом он вспомнил, что отец обещал помочь, и ему стало легче. Вскоре они подплыли к остальным, и дети бросились в воду играть. Луи нырял и плескался, брызгался и барахтался, как все; только кричать при этом он не мог. А если не можешь кричать, то и плескаться не в радость.
6. В путь, в Монтану!
Лето близилось к концу. Лебедь собрал вокруг себя всю семью и сказал так:
— Дети мои, у меня для вас есть новость. Лето почти миновало. На листья ложатся новые краски: багряные, пурпурные, золотые. Вскоре листья опадут. Пришло время покидать наше озеро. Пришло время отправляться в путь.
— В путь? — воскликнули все птенцы, кроме Луи.
— Да, в путь, — отвечал отец. — Вы, дети, уже достаточно взрослые, чтобы смотреть жизни в лицо, а неумолимые обстоятельства нашей жизни не позволяют нам дольше оставаться на этом дивном месте.
— Но почему? — вскричали все, кроме Луи.
— Потому что лето прошло, — пояснил лебедь, — и наступила пора лебедям покидать гнездовья и отправляться на юг, где тепло и много пищи. Я знаю, как дорого вам наше милое озеро, эти пышные заросли болотной травы, эти прекрасные берега и тихие укромные заливы. Здесь вам жилось весело и привольно. Вы научились нырять и плавать под водой. Вы полюбили наши ежедневные прогулки, когда мы скользили друг за другом по водной глади: впереди я сам, сильный и грациозный, прокладывал вам путь, подобно локомотиву, позади ваша прелестная мать замыкала ряд. День за днем вы прислушивались к окружающему вас миру и познавали его. Вы спасались от ужасной выдры и злобного койота. Вы слышали клокотанье сыча и свист куропатки. Ночные сны сходили на вас под голоса лягушек — ночных певуний. Но теперь подошел конец этим праздным удовольствиям, приключениям, играм и забавам, придется проститься с милыми сердцу местами. Пора отправляться в путь.
— Куда же мы полетим? — всполошились все птенцы, кроме Луи. — Куда мы полетим, ко-хо, ко-хо? Куда мы полетим, ко-хо, ко-хо?
— Мы полетим на юг, в Монтану, — отвечал лебедь.
— А что такое Монтана? — наперебой закричали все, кроме Луи. — Что такое Монтана? Что такое Монтана?
— Монтана, — объяснил отец, — это один из штатов нашей страны. Там, в чудесной долине, окруженной высокими горами, лежат Красные Скалистые озера, они словно созданы для лебедей. Эти озера встретят вас удивительными теплыми водами, поднимающимися из скрытых от глаз источников. Они не знают льда, какими бы холодными ни были ночи. На Красных Скалистых озерах вы повстречаете других лебедей-трубачей и прочих водоплавающих птиц — гусей и уток. Там меньше врагов, там нет ни одного охотника. Ондатры понастроили там множество хаток. Там вдосталь еды. Каждый день игры. Чего еще лебедю желать долгой холодной зимой?
Луи восхищенно слушал. Он хотел спросить отца, как научиться летать и, даже умея летать, как найти Монтану. Он забеспокоился, не потеряться бы по дороге. Но спросить он не мог. Пришлось слушать.
— Папа, — сказал один из его братьев, — ты сказал, что мы полетим на юг. Но ведь я не умею летать. Я никогда не бывал в небе.
— Это так, — согласился лебедь. — Но самое главное в умении летать — это правильное положение в воздухе и, разумеется, хорошие маховые перья. Полет состоит из трех этапов. Первый заключается в том, чтобы оторваться от земли — дело хлопотное и беспокойное: требуется часто и сильно бить по воде крыльями, так, что бумаги летят во все стороны. Второй этап — взлет, или выход на высоту; здесь придется потрудиться и быстро махать крыльями. И третий — выравнивание, спокойный полет высоко в небе; крылья вздымаются и опускаются медленнее, делают мощные размеренные взмахи, стремительнр и уверенно несут нас вперед и вперед, и земля, распростертая далеко внизу, оглашается криками «ко-хо, ко-хо!».
— Все это очень хорошо, — протянул птенец, — но мне не верится, что я так смогу. А вдруг я посмотрю вниз, и у меня закружится голова?
— А ты не смотри вниз, — сказал отец. — Смотри только вперед. И ничего не бойся. У лебедей, между прочим, голова никогда не кружится, — они прекрасно чувствуют себя в небе. Небо дарит им лишь восторг.
— А что такое восторг? — с любопытством спросил птенец.
— Это когда чувствуешь себя сильным и радостным, уверенным, благородным, гордым, победоносным, спокойным, всемогущим и величественным — словно весь мир принадлежит тебе, и ты предназначен высокой цели.