Она отложила вилку, вытерла пальцы салфеткой и посмотрела на него:
— Бедняга Нолан. Он так любил свою работу…
Блю почувствовал, как от удивления раскрылись его глаза, и он с довольно глупым видом смотрит на свою собеседницу.
— Ничего не понимаю! Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь уволить Нолана? Не верю! Старина Нолан был вашей правой рукой столько лет, и вдруг… И за что? — Он снова хлопнул бумагами по столу.
Она смерила его ледяным взглядом.
— На данный момент вы замещаете Нолана. Любая ваша промашка — и уволен будет он. — Она снова взяла вилку. Руки ее слегка дрожали. — Надеюсь, понятно?
Блю откинулся в кресле. Трудно было поверить, что в этом маленьком, хрупком теле скрывается железное сердце. Одно было ясно — скучать эти две недели ему не придется. Вот только стоит ли дело того, чтобы ради него рисковать упустить Лунный остров?
Он снял очки и слегка наклонился вперед.
— Не могли бы вы еще раз разъяснить мне мои обязанности, мисс Дукет?
Она подняла брови и с вызовом посмотрела на него:
— Кроме бухгалтерского учета, вы должны сопровождать меня и ограждать от встреч с нежелательными лицами.
— Может, для этой цели лучше собаку? — усмехнулся он.
— Собака не умеет вести бухгалтерский учет. Еще вопросы есть?
— Есть. Почему вы не задаете мне никаких вопросов? Вы так доверяете слову Нолана и измятому факсу?
— Не беспокойтесь. Не успеет наш самолет приземлиться, как я уже все о вас узнаю — вплоть до того, какого цвета у вас нижнее белье.
— Вы так любопытны? — Он снова откинулся в кресле.
Она метнула на него еще более пронзительный взгляд:
— Нет. Я просто должна все знать, чтобы себя обезопасить.
— А если цвет моих трусов вам не понравится?
— Выкину вас из самолета, — мрачно произнесла она.
— Парашют хотя бы дадите? — усмехнулся он.
— Нет. Под нами океан, так что не разобьетесь.
— А если я не умею плавать?
— Это ваши трудности.
Симона снова принялась за салат. Блю молчал.
— Вы ничего не едите, — кивнула она в сторону его тарелки, к которой он так и не притронулся.
— Салаты не для меня. Я человек из плоти и крови, так что мне лучше чего-нибудь мясного…
— Как вам будет угодно, — произнесла она, однако распоряжения подать мясное блюдо за этим не последовало. — После обеда Нэнс даст вам бумаги — ознакомьтесь с ними, пожалуйста. Особое внимание уделите досье «Хэллам индастриз». Хэллам желает продать нам фарфоровую фабрику. Мы хотели бы знать, выгодная ли это сделка. — И она занялась салатом.
Блю был уверен, что она отпустила его, и продолжал изучающе разглядывать ее. Она нахмурилась:
— Можете идти, Блю.
— Спасибо, — с ядовитой улыбкой произнес он. — А я думал, что меня уже выкинули…
— Не играйте на моих нервах, Блю. Мое терпение не беспредельно. От вас зависит, поладим мы с вами или нет.
Он покачал головой:
— Сомневаюсь!
Вернувшись на свое место, Блю добрых пять минут мысленно проклинал Нолана. Тот, должно быть, обладает ангельским характером, если терпит эту дамочку уже много лет изо дня в день. Блю предстояло провести в ее обществе всего две недели, и его тошнило от одной этой мысли. Он был не из тех, кто привык беспрекословно подчиняться и держать язык за зубами. Но что было хуже всего — Блю чувствовал, что где-то на глубинном, подсознательном уровне Симона привлекала его.
Что же касается самой мисс Дукет, то Блюделл сразу ей не понравился. Если бы он не был другом Нолана, она выдала бы ему парашют, о котором он просил, и лично проводила бы к выходу. И сейчас она чувствовала на себе его пристальный взгляд. Стараясь не замечать его, она сосредоточенно жевала. Когда он отвернулся к иллюминатору, Симона облегченно вздохнула.
«Блю! Что за дурацкое имя! Наверняка оно не имеет отношения к тому, как его дразнили в школе, а связано с его притягательными голубыми глазами». Симона ненавидела эти глаза, их пристальный, безмолвно вопрошающий взгляд. Неужели он и впрямь друг Нолана? Да между ними нет ничего общего! Из этого Блю клещами слова не вытянешь, Нолан же практически не закрывал рта, однако его непринужденная болтовня действовала на Симону, как правило, успокаивающе. Сейчас ей остро не хватало этого «лекарства». Впрочем, как и самого Нолана. Он был единственным человеком, делавшим ее жизнь сносной. Теперешний полет в Европу был уже третьим за последние шесть недель, и Симона чувствовала себя совершенно разбитой, особенно если учесть, как трудно ей давались перелеты. Нервы Симоны были на пределе, и она со страхом ждала вспышки раздражения, но Джозефина велела ей держать свой европейский бизнес под строгим контролем. А спорить с матерью бессмысленно.
Господи, скорее бы Нолан поправился! Келли как раз сейчас пытается связаться с больницей, и скоро Симона узнает подробнее, что с Ноланом. А этого Блю она быстро сумеет поставить на место. Джозефина поступила бы точно так же.
Таможню они прошли едва ли не за минуту. Все суетились вокруг Симоны, как будто она была королевой, и Блю не удивился бы, если бы эта встреча включала в себя ритуал целования ног. На улице их ждал «роллс-ройс» такой длины, что, казалось, мог перекрыть собой Ла-Манш.
Блю смотрел, как молодой человек укладывает чемоданы Симоны в багажник этого автомобильного монстра с такой осторожностью, словно те были наполнены шедеврами Фаберже. Дойдя до грубого мешка Блю, парень был явно удивлен, но уложил его рядом с чемоданами с не меньшей бережностью. Блю слегка ухмыльнулся. Если уж багаж его вызвал такое изумление, то что говорить о костюме?
— Вы так пристально смотрите, Блю, — раздался рядом с ним голос Симоны. — Неужели укладывание багажа в машину — столь интересное зрелище?
Он обернулся. С самого обеда они не перекинулись ни единым словом, хотя успели за это время пересечь два континента и один океан.
— Виноват, мисс Дукет, — ядовито улыбнулся он, — задумался.
— Зовите меня Симона. Нам предстоит работать вместе, и я не хотела бы, чтобы люди думали, что вы недавно работаете на меня. Пусть думают, что мы близкие друзья.
— Насколько близкие?
Она строго посмотрела на него:
— Достаточно близкие. Мне нужен сопровождающий. Кажется, в программе ясно об этом сказано.
Блю снова улыбнулся про себя. Симона Дукет, одна из самых богатых женщин в мире, конечно же, нуждалась в сопровождающем. Нолан в этом отношении был идеален: привлекательный, привыкший к городской жизни — и безопасный в известном смысле. Блю, может быть, и соответствовал первым двум требованиям, но не мог гарантировать, что не нарушит третье.
— Как скажешь, крошка, — ехидно произнес он. — Я буду настолько близок, насколько сама захочешь.
— Послушайте, Блю! Если я действительно не выкинула вас из самолета, то только потому, что вы — друг Нолана. Я не шучу. Подумайте на досуге об этом.
Позлорадствовав, что ему удалось вывести Симону из себя, Блю собирался было придумать какую-нибудь новую колкость, но тут их окликнул Нэнс:
— Вы готовы, мисс Дукет?
— Да, Нэнс, спасибо. — Симона сделала шаг к машине, но Блю продолжал стоять как ни в чем не бывало. — Вы идете, Блю?
— Вы хотите, чтобы я сел с вами в машину? Может быть, мне лучше проехаться на облучке?
Она слегка улыбнулась, но улыбка тут же погасла.
— Перестаньте ерничать! У нас нет времени.
Блю покорно посмотрел на нее.
Внутри «роллс-ройс» был отделан таким же темно-красным бархатом, как и самолет. Нэнс уже сидел за рулем, отделенный от них перегородкой из непрозрачного стекла. Блю сел напротив Симоны, лицом к ней, отметив про себя, что богатство по крайней мере дает одно преимущество — можно позволить себе машину, в которой свободно вытягиваются ноги. Впрочем, Симона с ее миниатюрным ростом вполне могла бы обойтись и машиной куда более скромных размеров. Еще с первого взгляда Блю обратил внимание, какая она маленькая и хрупкая, но если сначала склонялся к выводу, что внешность в данном случае обманчива, теперь уже не был столь уверен в этом.