В чем же состоит твоя окончательная цель?
Достижение наивысшего совершенства. Самадхи.
Самадхи? Разные люди вкладывают разный смысл в это слово. Что имеешь в виду ты?
Я понимаю, что я должен сказать. Возможно, это покажется Тебе неприятным. Да, я хочу войти в Брахман. Это, конечно, совсем не то, о чем говорят кришнаиты, но я чувствую реальность этого пути. Это не просто слова.
Понятно. Ты выбрал вторую из трех возможных целей – избавление от опостылевшего мира.
Несколько лет назад я бы стал махать руками и кричать, что лучше попасть в ад, чем раствориться в безличном сиянии Бога. Нас так учили. Нам внушали, что брахма-сайуджйа – величайшее зло, которое только может быть. Я сам давал лекции на эту тему и мог говорить несколько часов подряд. Но те времена прошли. Я теперь другой человек.
Нас учили, что преданное служение Кришне с сохранением собственной индивидуальности неизмеримо выше мукти. Преданное служение полно счастья и радости. Возможно, это и так, но я не видел никакой радости. Лишь слова, слова, слова.
Ведь я попробовал эту альтернативу! Ведь я искренне пытался обрести счастье в этом так называемом преданном служении. Если Ты Бог, Ты знаешь, что я не вру.
Конечно, малыш, ты не врешь. Ты – ошибаешься.
В чем же я ошибаюсь? Я не отрицаю любовь к Богу. Я не отрицаю Его личность. Почему бы и не допустить, что у Бога есть личностный аспект? Я не имею ничего против личностного служения Ему. Но слова должны когда-нибудь превращаться в реальность?
Но у всех ли это так? У всех ли это остается лишь теорией?
Я, по крайней мере, не видел ни одного кришнаита, который бы имел прогресс. Все мы толкли воду в ступе долгие годы.
Сильно сказано. Не видел и не слышал?
Не видел и не слышал. Поэтому я решил, что это не настоящая йога.
И не читал? Ты в этом уверен?
Ну… я много чего читал, но…
А как быть с теми личностями, которые составили вайшнавские Писания? Или с теми, которые прокомментировали их? Шрила Прабхупада, например? Как ты считаешь, достиг ли он какого-нибудь прогресса? А что ты скажешь о других ачарьях-вайшнавах? Ведь ты не мог не слышать о них.
Я признаю, что Прабхупада действительно был святым.
То есть он имел в своей практике какой-то прогресс?
Ну… имел, наверное. Хотя я не знал его лично.
Значит, ты допускаешь, что прогресс в этой йоге все-таки возможен?
Теоретически да. Но это почему-то не доходило до нас. Мне было мало чьего-то фото в красивой рамке. Я искал реальность.
Тебе было мало смотреть на фото святой личности, ты искал общения со святой личностью. То есть с личностью, у которой этот процесс реально работал бы. С личностью, которая действительно достигла бы любви к Богу, следуя именно этому процессу. Ты хотел найти такую личность, а не только читать и смотреть на фото. Я правильно понял?
Да.
Расскажи Мне, как же ты искал этого общения?
Светлана: Ты ничего не искал! Ведь никто из нас ничего не искал! Ты не следовал правильному процессу и поэтому не получил никакого результата.
Не встревай, красавица. Ты не знаешь его сердца.
Сергей: Я не следовал правильному процессу? Ты предлагаешь мне чистосердечно раскаяться и попросить прощения? Я только сорвал себе позвоночник, таская сумки с книгами по городам России, а в остальном весь процесс, конечно же, был неправильным!
Я не жду твоих покаяний, малыш. И хотя все, что ты делал, было далеко от совершенства, Я вижу в этом твое желание, твой выбор, но не твою вину.
Что, серьезно?
Серьезно.
А я уже начал подумывать, что Светлана заманила меня сюда, чтобы Бог смог хорошенько отругать меня.
Мне не за что ругать тебя.
Прямо-таки и не за что? Но я, мягко скажем, ангелом никогда не был. И я не отрицаю, что я, возможно, не следовал процессу правильно. Но я делал что мог, а результат – вообще нулевой!
Знаешь, какое чувство испытывает к тебе Бог?
Какое?
Как ты думаешь?
Откуда я могу знать? Никогда не задумывался об этом.
Ты задумывался об этом много раз. Просто ты забыл.
Да, это правда. Я начинаю вспоминать. Когда мы приходили после целого дня, проведенного на улице с книгами в руках, я валился на диван и размышлял о прошедшем дне. Иногда я испытывал отчаяние, потому что нам не удалось ничего распространить, но в душе теплилась надежда, что Богу нравится, как я провел этот день.