— До дома слишком далеко. Здесь нас никто не побеспокоит. Работников я распустил, — заверил Илья, толкая меня в лифт.
Я вжалась в угол, пытаясь натянуть порванное платье пониже. Парень ухмыльнулся и в один шаг оказался неприлично близко.
— Не прячь свои кружевные трусики. Они меня заводят, — шептал Илья, перемешивая во мне кровь, как в кипящем котле. Я прикрыла глаза, чтобы они не выдали истинных чувств.
— Показывай превосходство своим блядям! А мне плевать!
— Правда? — провел он ладонью по внутренней части бедра, едва касаясь клитора. — Почему же ты тогда так взмокла?
Предательское тело!
— Правда, — скрестила я ноги.
Двери лифта с шумом раскрылись, и я распахнула глаза. Надо бежать. Бежать без оглядки, пока не поздно. Пока не сдалась. Завтра я буду жалеть о том, что поддалась его чарам. Буду ненавидеть себя и проклинать.
И я рванула вперед, отталкивая Илью. Мчалась по длинному коридору и слышала, как он гонится за мной. Не желает так просто отпускать. Впереди большое окно в пол. Если смогу разбить, то есть шанс вырваться. Со всего маху я впечаталась в стекло, но оно оказалось слишком крепким. Я упала, и пророк поднял меня за шкирку. Снова потащил, как избалованного ребенка, что упирается ногами и не хочет идти туда, куда сказал родитель.
— Мне порядком надоели твои глупые попытки бегства, — выплюнул он, открыл один из кабинетов и швырнул меня на ковровую дорожку. Замкнул дверь и включил блеклый свет. Я чувствовала себя кроликом, загнанным в ловушку, а хищник приближался, гипнотизируя красивыми глазами. Я пятилась назад, пока не уперлась в стол. Вскочила на ноги и забежала за кресло, судорожно разглядывая кабинет. Наткнулась на стеллаж с книгами.
— Я совершаю сейчас ошибку, но смолчать не могу. Третья полка. Пятая книга справа. Та самая, которую ты ищешь. Если все еще хочешь спасти Илью от всадника…
— Спасти? Теперь вряд ли. Скорее уничтожить.
— Сама решай.
Илья присел на краешек стола.
— Ты не выйдешь отсюда, пока мы не поговорим.
— О чем говорить?! Где твоя сестра? У нее нет неуязвимости! О ней ты подумал?
— Всадники не обидят ее, а вот грехов… — хмыкнул пророк.
— Господи, Илья, что с тобой стало?!
Я опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями. Меня разрывало на части от злости, несправедливости, обиды, даже жалости. Ворох чувств обрушился лавиной, открывая поток слез.
Я в отчаянии закричала:
— Милый, это тебе надо очнуться! Ты стал жестоким и эгоистичным! Где тот Илья, который жертвовал ради сестры жизнью?! Где пророк, который защищал меня на игре?! Который любил! Который умел любить!
Он молчал, а я всхлипывала, вытирая слезы. Как же я боялась посмотреть в его глаза и увидеть безразличие и насмешку. Боялась окончательно потерять тоненькую нить, что еще связывала нас.
— Поздно взывать к совести, Лана. Он уже другой. Ты его не переделаешь. Присоединяйся или отрекайся.
— Пожалуйста, Уриил, ничего не говори. Умоляю.
— Просто реши для себя. Делай выбор. Ты не сможешь существовать посередине. Просто сойдешь с ума.
— Прошу, — взмолилась я.
Почувствовала легкое прикосновение теплой руки на плече. Обхватила ее ладонью, но не решилась обернуться. Гладила его пальцы, и кусала свои губы.
— Я все тот же, — шепнул он и развернул меня на кресле к себе. Убрал руки с лица и опустился на колени.
Я столкнулась с родным взглядом. Таким знакомым и добрым.
— Прости, мотылек. Я пытался избавиться от любви, но не смог. Мне плохо без тебя. Одиноко. Вернись ко мне, Лан, — взмолился пророк, опуская голову на мои колени.
Передо мной склонился сам антихрист?! Даже не вериться. Все это время он держался нагло. Неужели получилось задеть за живое?
— От тебя я и не уходила, Илья. Я очень хочу быть с тобой. Но не так. Не здесь, — развела я руками по сторонам и снова взглядом наткнулась на книгу. Это мой шанс. Единственный шанс выкрасть ее у Эрика и для этого нужно отвлечь Илью.
— Я не понимаю тебя. Чем плох апокалипсис? Что мы теряем? — он поднял на меня вопрошающий взгляд.
— Столько невинных людей погибнет! Ради чего? Чем так плох наш мир?
— Я не святой. Совсем наоборот. Мне глубоко ложить на всех этих людей! Деньги правят миром и у меня их достаточно, чтобы жить счастливо!
— Не в деньгах счастье, — откинула я прядь светлых волос с его лица.
— А в чем тогда? Я жил в такой нищете, в такой несправедливости! Все, что я сейчас имею, благодаря Эрику. Благодаря игре. Кем бы я стал, не выбери меня всадник сосудом? Наркоманом? Алкашом или преступником? У меня не было выбора. Я детдомовская шантрапа. Такие не добиваются успеха, не ездят на иномарках, не живут в особняках. Просто пыль. И всем тем людям, которых ты сейчас защищаешь насрать на таких, как я. Почему я, добившись всего, должен думать о них?!
— Почему ты думаешь, что сам ничего бы не добился? Тебя усыновили хорошие люди, которые дарили любовь. Таких ты сейчас порабощаешь, уничтожаешь.
Илья рассмеялся и поднялся на ноги. Прошел к бару и предложил шампанское. Я кивнула. Себе он налил виски и присел на краешек стола.
— Да они усыновили меня только потому, что всадник выбрал меня сосудом, — сделал глоток пророк и поежился, облизывая губы.
— Знаешь, не все, что говорят или показывают всадники, правда, — пригубила я шампанское.
— А вот в этом ты не права, детка. Мы можем выкрутить ситуацию в свое русло, но врать ни один из всадников не станет.
— Уриил, вот только твоих нравоучений мне сейчас не хватало. Решили вдвоем меня сломать? Не получится. У меня свои принципы на этот счет.
— Ох! Все. Удаляюсь. Не могу смотреть на твою тупость!
— Наконец-то!
Зазвонил мобильный Ильи. Он посмотрел на дисплей, а потом на меня.
— Я выйду, поговорю. Обещай, что не сбежишь. Мы еще не договорили.
— Обещаю, заморгала я глазами.
Пророк закрыл за собой дверь, и я бросилась к полке. Схватила книгу и раскрыла ее на середине страницы. Из незнакомых иероглифов ничего не поняла. Прижала находку к груди и подошла к окну. Раскрыла и взобралась на подоконник. Ветер встрепенул волосы. Я обернулась на мрачный кабинет, увидела на столе блокнот. Едва не рванула оставить на нем письмо Илье, но посчитала, что это лишнее. Его мировоззрение так разнилось смоим, что не было смысла что-то доказывать и выяснять.
Глава 11
Илья
— Алло. Что с Инной?
— Сбежала вместе с Аней. Розововолосая сожгла ресторан. Вся охрана погорела. Эрик уже едет. Злится очень. А где Лана? С тобой? – Марат говорил таким спокойным тоном, вроде ничего страшного не случилось.
Однако двойные стандарты у моего мотылька. Мочить невинных охранников ради своей цели им можно, а меня почему-то должны заботить никчемные людишки!
— Мы в офисе. Я буду здесь ждать Эрика.
— Хорошо. Мы с Борей и Софией тоже приедем. Поговорить нужно.
— Давай.
— Твой глубоко любимый мотылек явно пытается спереть книгу Эрика. Заметил, как она смотрела на полку?
— Конечно. Я для того и вышел, чтобы она смогла это сделать.
— Меняешь будущее?
— Да. Пусть хорошо подумает, прежде чем решиться на такое.
— Наивно предполагаешь, что она дождется тебя в кабинете и не тронет книгу? – рассмеялся всадник.
— Надеюсь.
— А если нет? Советую отжать книгу у этой выскочки, иначе беды не миновать.
Я приложил ухо к щели и услышал шум. Похоже, Лана открыла окно. Я распахнул дверь и девушка, стоя на подоконнике, обернулась. В этом взгляде было столько отчаяния. Серые глаза искрились от слез, губы дрожали. Она прижимала к груди эту проклятую книгу.
Я застыл. Понимал, что если шелохнусь, она тут же спрыгнет.